Механизмы регулирования социально-трудовых отношений. Национальные общности

Жившие люди, вынуждены сами регулировать свое поведение, опираясь не столько на точные знания, сколько на интуицию, воображение и фантазию, неведомо как нашли и установили основные парадигмы нормативного мышления, сформулировали универсальные понятия (типа «обычай», «закон»), которые сегодня наша наука подтвердила и не собирается опровергать. Понятия веры человека, ненормативности, нормы, нормативности неотделимы от сознательной деятельности людей, от их общественных связей, контактов, способов их бытия. Сама же норма в этом смысле не есть нечто стоящее все общества, общественные отношения над ними; она ограничено вплетена в жизнь и поведение людей и выражает наиболее типичные, устойчивые связи и общественные отношения. Общество всегда является результатом взаимодействия людей, выражает итог связей и отношений индивидов, их деятельности. Система регулирования общественных отношений на основе социальных норм возникает, формируется в ходе сознательного, целенаправленного поведения, деятельности людей, обусловленных объективными факторами, придающими указанными нормами объективную направленность. Социальные нормы – все нормы, возникшие в обществе в результате взаимодействия объективных и субъективных факторов и устанавливающие правила должного поведения людей.

Понятие и виды социальных норм.

Социальные нормы – все нормы, возникшие в обществе в результате взаимодействия объективных и субъективных факторов и устанавливающие правила должного поведения людей. Социальные нормы являются результатом социального поведения, деятельности людей и всегда предстают как социальные целостности, образования, включающие не только осмысленные и признанные правила поведения, но и практику их реализации. Эти нормы вступают в качестве механизмов непрерывного процесса социальной взаимосвязи, они отражают типичные и социально значимые образцы поведения и объективируются в самых различных текстах. Но как явления информационные, становящиеся, эти нормы никогда не тождественны самим текстуальным правилам как знаковым системам. В зависимости от способа объективации нормы могут восприниматься или как правила, возникающие независимо от человека, например, как результат Божественной воли, или как исключительно человеческий институт, например, нормы договорного права. Отдельные теоретики права до конца не определились в видах данных норм. «Проблемы общей теории гос-ва»под ред.Нерсесянца. исследуются такие соц. Нормы, как правовые и политические; правовые и моральные. Поляков различает нормы формальные и неформальные; по степени осознанности – явные и латентные(скрытые); по характеру действия – общие и специфические; императивно-атрибутивные(предствительно обязывающие), рекомендуемые и допускаемые.

Нормы права и нормы морали.

Мораль – одна из форм общественного сознания или система взглядов, оценок, принципов, норм, убеждений, основанная на представлениях отдельных лиц, групп, общества о добре и зле, справедливости, честности, собственности. Право и мораль - основные социальные регуляторы поведения человека. Они имеют общие черты, различия и взаимодействуют друг с другом.

Общие черты:

а) принадлежат к социальным нормам и обладают общим свойством нор­мативности;

б) являются основными регуляторами поведения;

в) имеют общую цель - регулирование поведения людей со стратегичес­кой задачей сохранения и развития общества как целого;

г) базируются на справедливости как на высшем нравственном принципе;

д) выступают мерой свободы индивида, определяют ее границы.

Мораль имеет две тесно переплетенные между собой черты – внутреннюю(глубина сознания человеком своего собственного я) и внешнюю(конкретные формы внешнего проявления черт, проявляющихся в поступках отдельного человека)

Различия:

1. Мораль формируется ранее права, правового сознания и государствен­ной организации общества. Можно сказать, что мораль появляется вместе с обществом, а право - с государством. Хотя мораль тоже имеет свой истори­ческий период развития и возникает из потребности согласовать интересы индивида и общества.

2. В пределах одной страны, одного общества может существовать только одна правовая система. Мораль же в этом смысле разнородна: в обществе мо­жет действовать несколько моральных систем (классов, малых социальных групп, профессиональных слоев, индивидов).

3. Нормы морали формируются как нормативное выражение сложившихся в данной социальной среде, обществе взглядов, представлений о добре и зле, справедливости, чести, долге, порядочности, благородстве и других категори­ях этики. При этом процесс формирова­ния моральных систем идет спонтанно, в недрах общественного сознания. Право в единстве своей формы и содержания предстает как ре­зультат официальной деятельности государства, как выражение его воли.

4. Мораль живет в общественном сознании, которое и является формой ее существования. И в этом плане даже трудно различить мораль как форму об­щественного сознания и мораль как нормативный социальный регулятор, в от­личие от права, где достаточно четко можно провести границу между правовым сознанием и правом. Право, по сравнению с моралью, имеет четкие формы объективирования, закрепления вовне (формальные источники права). Конеч­но, ту или иную моральную систему можно систематизировать и изложить в письменном виде как некий моральный кодекс. Однако речь идет о том, что мораль как особый социальный регулятор объективно в этом не нуждается.

5. Не совпадают предметы регулирования норм права и норм морали. Ес­ли их представить в виде кругов, то они будут пересекаться. То есть у них есть общий предмет регулирования и есть социальные сферы, которые регулиру­ются только правом или только моралью. Специфический предмет морально­го регулирования - сферы дружбы, любви, взаимопомощи и т. п., куда право как регулятор, требующий внешнего контроля за осуществлением своих предписаний и предполагающий возможность государственно-принудитель­ной реализации, не может и не должно проникать. Однако есть и сферы пра­вового регулирования, к которым мораль не подключается в силу того, что они принципиально, по своей природе не поддаются моральной оценке: они этически нейтральны. К таким сферам относится, в частности, предмет тех­нико-юридических норм.

6. С точки зрения внутренней организации та или иная моральная систе­ма, будучи относительно целостным нормативным образованием, не облада­ет такой логически стройной и достаточно жесткой структурой (законом связи элементов) как система права.

7. Право и мораль различаются по средствам и методам обеспечения реа­лизации своих норм. Если право, как известно, обеспечивается возможнос­тью государственно-принудительной реализации, то нормы морали гаранти­руются силой общественного мнения, негативной реакцией общества на нарушение норм морали. В то же время природа морали такова, что подлин­но моральное поведение имеет место в том случае, когда оно осуществляется в силу личной убежденности человека в справедливости и необходимости этических требований, когда поведением человека руководит его совесть. Су­ществует «золотое правило» морали: «Поступай по отношению к другим так, как ты хотел, чтобы они поступали по отношению к тебе».

Право и мораль взаимодействуют. Право является формой осуществления господствующей морали. В то же время мораль признает противоправное по­ведение безнравственным. Нормы морали имеют важное значение как для правотворческой деятельности, так и для реализации права: прежде всего для процесса применения правовых норм. Правоприменитель не сможет вынес­ти справедливое решение без опоры на нравственные требования. Вместе с тем не исключены противоречия между нормами морали и права. Это связа­но, в частности, с процессами их развития: «впереди» могут оказаться как нормы морали, так и нормы права.

45. Понятие и виды источников права .

Нет единого мнения, что следует понимать под источником права. С одной стороны, одни под источником права понимают деятельность гос-ва по созданию правовых предписаний, другие трактуют источники права как результат данной деятельности, а третьи в этом случае вообще говорят о формах права. Мы придерживаемся второй точки зрения. Источники права можно легко делить на 3 вида: материальные(анализ объективных, материальных потребностей), идеальные(влияние особенностей международной и внутренней обстановки на сознание и ориентацию законодателя) и юридические(оформление правотворчества).юридический(результат правотворческой дея-ти гос-ва; источник права) Ф-ции источников права: 1. Компенсационная(роль специфического инструмента правовой справедливости, тесно связана с восстановительной. Возмещение ущерба в результате нарушения права лица(ст.12 ГКРФ Восстановление нарушенного права субъекта) 2.Ограничительная(действия не должны нарушаться в интересах других, т.е.нельзя нарушать права одних, ради других. Закон устанавливает ограничения, которые фиксируются в запрещающих нормах. 3. Восстановительная. 4. Социальная(касается дея-ти сфер регулирования общ. отношений). 5. Экономическая(регулируются все споры, конфликты в сфере экономики) 6.Политическая(с помощью права регулируются полит.отношения между гражданами) 7. Воспитательная (результат права выражется идеологию людей,т.к. право воспитывает) 8. Культурная(Охраняются культурные ценности) 9. Контрольная(право удерживает поведение людей в нужных «рамках») 10. Контрольная (информирует граждан о праве, нормах и т.д.) Источник права –конкретное материальное прав. Форма права имеет 2 стороны: внутренняя(то,из чего состоит право); внешняя(результат применения норм к конкретной ситуации)! Источник - только внутренняя форма права! Деятельность органов власти, они участвуют в разработке норм, т.е.это законодательство, а не источник права. Шершеневич « Источник права имеет ни одно значение: 1) силы творящие право(Бог); воля народа, гос.власть; 2)материалы, положенные в основу законодательства; 3)исторические памятники, имеющие значение юридическое; 4)средство познания действующего права. Источник=форма права.» С точки зрения науки: источники права нужно разграничить с формой права. Особенности источников права: 1.призваны отразить в себе волю граждан. 2.призваны обеспечить полит.власть народа.3.призваны фиксировать демократические формы правления. 4. Призваны выражать подготовку принятия норм.права. Способы: 1. Непосредственное волеизъявление народы. 2. Правотворческая дея-ть гос-ва. 3. Трансформация. 4.санкционирование(разрешение гос-вом применять соц.нормы, как нормы права). 5.признание гос-вом соглашения между субъектами права, как нормативно-правовой акт. Источники права: 1. Основные(НПА, норм.договор; суд.прицедент; админ.прецедент, правовые обычаи). 2. Неосновные (правовая доктрина, общеобязательные принципы, религиозные нормы, спецфические источники права).

Обычай как источник права.

Обычай (правовой) – правила поведения, которое сложилось в результате его применения втечении длительного времени; принятие единообразных решений в течении длительного времени, которые признаются всеми, т.е.обязателен для всех, т.к.он издавна применялся появляется с появлением гос-ва. Обязательны для всех, обеспечиваются силой гос. принуждения.

Вместо обычаем появляются нормы обычного права. Велико значение обычая в странах Азии, причем здесь обычай может регулировать как традиционные, так и новые рыночные отношения. В мусульманском праве обычай поначалу играл второстепенную роль. Обычаи рассматриваются как факт, а не как часть права. В России область действия обычного права была не весьма велика. В уголовном праве было принято положение, которым обычное право совершенно устранялось. По области действия в России обычаи можно квалифицировать: уголовные, узкогражданские, наследственное, земельное, семейная. По ведомству судей: волостные суды, мировые суды, городские суды. В современной России допускается применение обычая как источника права, но в основном в сфере частного права, где у участников правоотношений присутствует определенная свобода выбора. Обычай может приобрести значение нормы обычного права лишь в том случае, если он санкционирован гос-вом в лице тех или иных его органов. Если обычай записан в законе, то обычай изчезает и превращается в источник права. Суд и другие органы, применяющие право, не только санкционируют нормы обычного права, но и придают их содержанию впервые вполне определенную формулировку. Суд впервые придает полную определенность содержанию обычая и впервые формулирует норму обычного права.

Рассматривая проблему социально-территориальных общностей, следует иметь в виду такой важный аспект, как размещение в их пределах различных национальных (этнических) общностей, главными из кᴏᴛᴏᴩых будут нации. Наличие определенной территории будет непременным атрибутом (признаком) нации. На ϶ᴛᴏ указывал, в частности, П. Сорокин, давая ее определение. «Не вдаваясь в подробный анализ, — повествовал он, — можно определить нацию как солидарную, организованную, полузакрытую социально-культурную группу с многочисленными (многофункциональными) связями, кᴏᴛᴏᴩая, по крайней мере, отчасти, сознает ϲʙᴏе единство и существование. Кстати, эта группа состоит из индивидуалистов, кᴏᴛᴏᴩые 1) будут гражданами одного государства, 2) имеют общий или сходный язык и ряд культурных ценностей, впрочем, и то и другое будет результатом прошлой истории их предков и данных людей, и 3) кᴏᴛᴏᴩые занимают общую площадь, рассматриваемую как их территория, на кᴏᴛᴏᴩой жили их предки и на кᴏᴛᴏᴩой живут они».

Наличие ϲʙᴏей территории дает возможность сохранить известную самобытность национальной культуры, общение на родном языке, обычаи и традиции.

Отношения между нациями (этносами) весьма подвижны: от многогранного сотрудничества до кровопролитных конфликтов.

В процессе межнационального взаимодействия имеет место «территориальное перемещение» наций (этнических групп), осуществляется фактическая интернационализация населения.
Стоит отметить, что основными факторами, обусловливающими последнюю, будут урбанизация, научно-техническая революция, миграционные процессы.

На характер взаимоотношений наций влияют и те изменения, кᴏᴛᴏᴩые происходят в структуре национальных общностей. Постепенное выравнивание социально-культурного положения различных наций, сближение их социальных структур и статусов, общность территориальных интересов создают необходимые условия и предпосылки для сотрудничества.

Применительно к современной России, находящейся на этапе утверждения рыночных отношений, связанных с конкуренцией, борьбой «всех против всех», явной политизацией этничности следует отметить такую особенность, как возникновение факторов напряженности в межнациональных отношениях. И здесь главную роль играет именно политизация этничности , под кᴏᴛᴏᴩой понимается самоидентификация личности с нацией-государством, использование этничности в политических целях.

«В многонациональном обществе, — отмечает В. А. Тишков, — всегда есть тенденция использовать групповую принадлежность, в т.ч. этническую, для достижения социальных и политических преимуществ за счет представителей другой национальности».

Стоит сказать - политизация этничности играет двоякую роль. Так, в условиях политически стабильного государства она способствует усилению стабильности.
В государстве же, переживающем кризис, она выступает как дестабилизирующий фактор, влияющий в первую очередь на национальное самосознание людей. Именно в национальном самосознании, представляющем определенную систему теоретических взглядов, обыденных представлений, установок и стереотипов, ценностных ориентации и норм формируется образ собственного народа и образы других народов, восприятие собственного статуса и ϲʙᴏих национальных интересов.

Для исследования природы национального самосознания и его роли в жизни национальной (этнической) группы, принципиально важным будет выдвинутое Б. Ф. Поршневым положение о том, что ядром любой формы самосознания (в т.ч. и национального) будут осознание на индивидуальном и коллективном уровнях некой единой общности, сформированной представлением некоего «мы». «Материал не только из истории первобытного общества, но и из истории разных эпох иллюстрирует, что может вовсе отсутствовать сознание "мы" при ясно выраженном, что есть "они". "Стоит отметить - они" — ϶ᴛᴏ не "мы", и наоборот, "мы" — ϶ᴛᴏ "не они". Только ощущение, что есть "они", рождает желание самоопределиться по отношению к "ним", обособиться от "них" в качестве "мы"».

Стоит сказать, что каждая национальная (этническая) общность обладает определенной суммой представлений и знаний о ϲʙᴏем происхождении, исторической судьбе, важнейших событиях в ней и выдающихся деятелях. Причем данные представления и знания подвержены изменениям не только в результате появления новой информации, но и под давлением обстоятельств, политической конъюнктуры и т. д. Новая интерпретация «старых истин» вызываеттрадиционно неоднозначную реакцию внутри национальных общностей: поддержку одной части и неприятие другой. В подобной ситуации может происходить некᴏᴛᴏᴩое изменение социальной базы формирования национального сознания. При этом с течением времени внутри национальной общности достигается консенсус в оценке тех или иных событий, идей, лидеров.

В структуре национального самосознания следует выделить такой ее важный компонент, как национальный интерес. В нем получают отражение как объективные связи и отношения, в кᴏᴛᴏᴩые вступают национальные (этнические) общности друг с другом, так и субъективные представления и побуждения к деятельности (установки, мотивы, ценностные ориентации и т. д.) При рассмотрении вопроса о классификации национальных интересов выделяетсятрадиционно несколько наиболее важных оснований. Интересы различаются по степени общности (индивидуальные, групповые, общественные), по ϲʙᴏей направленности (экономические, политические, духовные), по характеру субъекта, по степени осознанности, по возможности их осуществления.

Стоит сказать - получив ϲᴏᴏᴛʙᴇᴛϲᴛʙующую интерпретацию, национальные интересы становятся программой деятельности национальных движений, партий, организаций, входят в содержание национальной идеологии (национальной идеи) Последняя представляет собой важный теоретический уровень национального самосознания.

Национальное самосознание играет определенную роль в консолидации национальных (этнических) общностей. Такого рода консолидация не означает обязательного отрицательного противопоставления (а тем более вражды) другим национальным общностям. В стабильно развивающемся социуме формируетсятрадиционно благоприятная среда межнационального взаимодействия (сотрудничества) В данных условиях осознание ϲʙᴏей принадлежности к той или иной национальной общности никак не связано с какой бы то ни было неприязнью к лицам других национальностей. В кризисных ситуациях все складывается по-иному: переживаемые трудности и лишения кор- релируются с действиями других национальных общностей, в представителях кᴏᴛᴏᴩых видят если не врагов, то конкурентов.

А политизация этничности становится инструментом борьбы за власть. Национальные элиты, используя недовольство широких масс, вызванное ухудшением экономического положения, стремятся направить ϶ᴛᴏ недовольство в ϲᴏᴏᴛʙᴇᴛϲᴛʙующее русло, придав ему национальную (а нередко и националистическую) окраску, и на ϶ᴛᴏй волне недовольства укрепить ϲʙᴏи властные позиции, добиться либо изменения статуса ϲʙᴏей национальной группы, либо ϲᴏᴏᴛʙᴇᴛϲᴛʙующих льгот и привилегий у центральной власти.

Следует подчеркнуть роль в межнациональном взаимодействии исторической памяти. Любое ухудшение ситуации взаимодействия национальных общностей актуализирует прошлые несправедливости и вражду, реанимирует отжившие негативные стереотипы и предрассудки. В подобных условиях ставка на «национальную идею», ее усиленная пропаганда способны привести к негативным результатам, стимулировать процесс межнациональной дезинтеграции. Причем, как показывают результаты социологических исследований, давление национальной среды на личность может быть в кризисной ситуации большим, чем социальной (социально-классовой, профессиональной) среды. Более того, возможно обострение противоречий между системой социальных и национальных (этнических) ценностей, доходящее до конфликта. В стремлении его разрешить личность ориентируется главным образом на легитимные политические методы (что не исключает и некᴏᴛᴏᴩые другие) При ϶ᴛᴏм преимущество собственно национальных ценностей и ориентаций над социальными объясняется большим постоянством первых и ϲᴏᴏᴛʙᴇᴛϲᴛʙенно большей подвижностью вторых. В течение жизненного цикла индивида социальные приоритеты меняются значительно чаше по сравнению с национальными. Индивид в процессе социализации находит для себя новые ценности и ориентиры, его жизненные установки и цели меняются, в то время как в процессе постижения национальных ценностей происходит их более глубокое уϲʙᴏение, они приобретают более постоянный характер, определяют поведение индивида. «В случае если членство в одном государстве, принадлежность к одной языковой или территориальной группе, — повествовал Сорокин, — вполне очевидно обслуживают умонастроение, поведение, всю личность се членов и накладывают на них ϲʙᴏй отпечаток, то членство в одной нации обусловливает и формирует характер входящих в нес людей с еще большей силой и еще более решительно под давлением уз, объединяющих все данные группы с односторонними связями, взятые вместе».

Влияние национальных отношений на все стороны жизни современного общества имеет явную тенденцию к усилению, более того, процесс образования национальных государств на всех континентах продолжается, являясь в известном смысле следствием национальных и националистических движений.

Обострение противоречий между национальными регионами (республиками) и центром, отсутствие действенных способов для их разрешения привели к стихийной консолидации людей по национальному признаку. Именно в национальной группе они увидели средство, способное оказать влияние на государственную систему с целью обеспечения более справедливого распределения общественного богатства и создания возможностей осуществлять власть на базе утверждения и пропаганды национальных ценностей, абсолютизация и гиперболизация кᴏᴛᴏᴩых с неизбежностью приводит к национализму.

Национализм, согласно теории английского ученого Э. Геллнера, — ϶ᴛᴏ принцип, требующий, ɥᴛᴏбы политические и национальные единицы совпадали. Отсутствие или недостаточная эффективность политико-государственных институтов, обеспечивающих разностороннее развитие нации, порождают националистические настроения и, как следствие, мощные движения протеста.

Для общества, находящегося в состоянии кризиса, такого рода движения представляют огромную опасность. Национальная (этническая) солидарность, приобретая конфликтные черты, становится мощным фактором разъединения людей, живущих в многонациональном государстве, по «национальным квартирам».

Серьезной проблемой, влияющей на межнациональные отношения в регионах, будет деление этносов на коренные и некоренные. Хотя данные термины не могут быть определены абсолютно точно, на уровне обыденного сознания к коренным ᴏᴛʜᴏϲᴙт те этносы, кᴏᴛᴏᴩые проживают издавна на данной территории. При этом установить достаточно точную границу длительности проживания, дающую право называться «коренным», практически невозможно. Важно заметить, что однако, при всем этом под влиянием национальных элит у определенной части так называемых коренных этносов сформировались установки на оправданность определенных привилегий и каких-то дополнительных прав (например, на владение и распоряжение природными ресурсами) Претензии на особый статус коренного этноса, как показали социологические исследования, разделяются отнюдь не всеми его представителями.

Характерной чертой массового сознания в последнее время стало распространение национальной идеологии. Поиск национальной идеи, адекватной исторической ситуации, будет одной из причин доминирования национальных ценностей, вытеснивших господствующие долгое время идеологические ценности социалистического общества.

Гипертрофирование роли национальной идеологии с неизбежностью приводит к появлению и усилению позиций национализма. Вопрос о корнях национализма в России приобретает в настоящее время особое значение. В недавнем советском прошлом преобладал марксистско-ленинский подход в оценке национального фактора в развитии и переустройстве общества. «Во взглядах самого Маркса, — пишет С. В. Чешко, — нельзя обнаружить прямое или скрытое обоснование национализма. В случае если в чем его и обвиняют, то именно в нигилистическом отношении к нациям. По϶ᴛᴏму скорее надо рассматривать влияние на политику советского государства марксистского этничества. При этом и при таком подходе, в рамках постмарксизма («после Маркса»), мы едва ли найдем некую идеологическую целостность, кᴏᴛᴏᴩую можно избрать в качестве отправной точки в анализе ϶ᴛᴏго вопроса».

Разумеется, отсутствие «идеологической целостности» отнюдь не говорит о том, что не предпринимались попытки выработать единый подход в ϶ᴛᴏм вопросе. Хотя среди социал-демократов в конце XIX — начале XX в. и существовали разные подходы к решению национального вопроса, после победы социалистической революции в России восторжествовала концепция пролетарского интернационализма, отводившая национальному подходу второстепенную роль по сравнению с классовым.

При этом в практике национально-государственного строительства большевики отошли от собственных постулатов, провозгласив принципы национального самоопределения вплоть до отделения и создания независимых национальных государств. Попытки разделения населения «по национальным квартирам» в ходе государственного строительства отнюдь не способствовали интернациональному единению, и хотя на практике ϶ᴛᴏт принцип при советской власти реализован не был, он оказался «миной замедленного действия». Национальное обособление и противопоставление одной нации другим в полной мерс проявилось в годы перестройки. Стоит сказать - политическим элитам удалось навязать националистические идеи широким массам народа, что объективно способствовало развалу Советского Союза и созданию новых национально ориентированных несоциалистических государств. Социалистическая солидарность оказалась вытесненной солидарностью национальной (националистической) Усилившаяся конкуренция по всем линиям в процессе перехода к рыночной экономике усилила психологическое размежевание на «мы» и «они», породила различные формы соперничества и противоборства, стимулируя стремление к доминированию в разных сферах общественной жизнедеятельности. Материал опубликован на http://сайт

Следует подчеркнуть, что консолидация на национальной основе (тем более националистической) чаше всего носит конъюнктурный характер и происходит в условиях наличия действительного или мнимого внешнего врага. При всем этом, любая национальная (этническая) общность в силу ϲʙᴏей гетерогенности не отличается совпадением интересов всех составляющих се социальных групп. Эти интересы различны, и как только изменяются условия, различия пробудут довольно явно.

Единство интересов любой национальной общности возможно также как состояние, достигнутое под воздействием политических лидеров или средств массовой информации. При этом и то, и другое имеет временный характер. К тому же нельзя не учитывать узкоэгоистичсские, корпоративные интересы большинства политиков, изменяющиеся по мере достижения поставленных целей с помощью различных методов, не исключающих популизм и циничное манипулирование общественным мнением. Отстаивание ими идеологии национального (этнического) детерминизма, объявление национальных общностей высшими социальными и гуманистическими ценностями убедительно иллюстрирует ϶ᴛᴏ.

Не вызывает сомнения вывод о том, что в нынешних российских условиях национальный вопрос будет не столько совокупностью противоречий и конфликтов в межэтнических отношениях, сколько использованием национальной формы для достижения целей региональных элит.

На еще одну важную особенность в ϶ᴛᴏй связи указывают исследователи межнациональных отношений. «Своеобразным вариантом идеологизации этностатусных представлений, — отмечает М. В. Савва, — будет использование преступными группировками национальной идеи для оправдания ϲʙᴏей деятельности. Материал опубликован на http://сайт
Представители криминальных сообществ нуждаются в позитивной идентичности, причем не только с позиции сне- цифичной криминальной культуры. Стоит сказать, для российской действительности характерно использование этнической идентичности в целях «облагородить» преступную деятельность. В первую очередь ϶ᴛᴏ относится к терроризму, кᴏᴛᴏᴩый в связи с военными действиями в Чеченской Республике оправдывается интересами нации».

Обращение к национальной идентичности, ее использование пробудет также в образовании преступных группировок по этническому признаку. В ϶ᴛᴏм лидеры преступного мира видят возможность усиления ϲʙᴏих позиций в обществе путем противодействия властям.

Существование преступных групп (так же как и незаконных вооруженных формирований), созданных по национальному признаку, представляет особую опасность для стабильности межнациональных отношений. Их ликвидация будет делом первостепенной важности, в чем объективно заинтересовано большинство представителей любых этнических групп. Насилию не должно быть места в межнациональных отношениях. Хотя, как показывает опыт, изжить его пока не удается. Довольно часто в ходе этнополитических конфликтов стороны прибегают к нему как к наиболее действенному, с их точки зрения, методу. И «если в обществе нет механизмов урегулирования отношений между участниками конфликта, он вызывает насилие и эскалацию ϶ᴛᴏго насилия». Создание подобных механизмов — задача безотлагательная, от се решения зависит многое в оптимизации межнациональных отношений.

Таким образом, развитие национальных общностей протекает противоречиво. Наряду с тем, что в жизни любой этнической группы немало общего с другими этническими группами, проживающими на данной территории, каждая из них обладает самобытностью и стремится сохранить ϲʙᴏи культуру, традиции и язык. В ϶ᴛᴏм стремлении отнюдь не всегда выбираются адекватные социальным реалиям методы, что способствует возникновению и усилению межнациональной напряженности и даже конфликтов. Но объединенные не только территорией и жизненным укладом, но и исторической судьбой, национальные (этнические) общности обладают необходимыми объективными и субъективными предпосылками для всестороннего сотрудничества, взаимопомощи и взаимопонимания. Магистральный путь к национальному согласию и эффективному взаимодействию национальных общностей — ϶ᴛᴏ утверждение взаимонеисключающей идентичности: общегражданской (россияне) и этнокультурной (русские, татары, башкиры и т. д.) О том, что такая перспектива реальна, свидетельствуют многие социологические исследования, проведенные в 1990-е гг. рядом академических научных центров.

Как отмечал выдающийся русский философ И. А. Ильин, «Россия есть не случайное нагромождение территорий и имен, и не искусственно слаженный «механизм» «областей», но живой, исторически выросший и культурно оправдавшийся организм, не подлежащий произвольному расчленению».

Здоровье и развитие ϶ᴛᴏю «культурно оправдавшегося механизма» зависит во многом от того, насколько прочными и плодотворными будут узы, соединяющие между собой все национальные (этнические) общности. И главным условием их гармоничного взаимодействия и разностороннего сотрудничества будет провозглашение и неуклонное следование принципу приоритета общенациональных, общероссийских интересов над интересами региональными, местными, корпоративными.

Именно такой подход создаст для россиян возможность преодолеть любые трудности и потрясения и находить оптимальные решения сложнейших социально-экономических, политических и других задач.

Введение

ГЛАВА 1. Соотношение права и социального конфликта как важнейших явлений общественной жизни 16

1.1 Социальная природа права как регулятора общественных отношений 16

1.2 Природа и сущность социального конфликта 25

1.3 Воздействие права на социальный конфликт 33

ГЛАВА 2. Современные способы урегулирования и разрешения социальных конфликтов 45

2.1 Регулирование и разрешение социальных конфликтов 45

2.2 Средства урегулирования социальных конфликтов (юридические средства) 51

2.3 Общая характеристика альтернативных способов разрешения конфликтов 72

ГЛАВА 3. Проблемы, перспективы и практика применения права при управлении социальными конфликтами 89

3.1 Проблемы применения права в рамках способов разрешения социальных конфликтов 89

3.2 Перспективы развития альтернативных средств разрешения конфликтов 103

Заключение 125

Библиография 130

Введение к работе

История человеческой цивилизации насыщена различного рода конфликтами. Одни конфликты охватывали целые континенты и десятки s стран и народов, другие вовлекали большие и малые социальные общности, третьи происходили между отдельными людьми. Веками люди мечтали об идеальном, гармоничном обществе добра и справедливости. С древнейших времен они пытались решить возникающие противоречия и создать бесконфликтное общество.

Человечество постоянно пыталось найти механизмы разрешения конфликтных ситуаций. Возникновение государственности, а вместе с ней и права, тоже является своего рода стремлением создать универсальный 4г) механизм предотвращения и разрешения конфликтов.

В древнейших законах хеттского царя Хаммурапи (1792-1750 гг. до н. э.) содержатся десятки способов разрешения конфликтных ситуаций. По преданию, царь Соломон (965-928 гг. до н. э.) прославился благодаря мудрости и умению избегать и разрешать конфликты.

Значение государства и права в разрешении социальных конфликтов затрагивали и великие древнегреческие мыслители Аристотель (384-322 гг. до н. э.) и Платон (427-347 гг. до н. э.). По Аристотелю - государство, право, ч справедливость - разные стороны государственного общения. Деление людей на властвующих и подвластных - естественный закон природы.

Великий английский мыслитель Томас Гоббс (1588-1679) является одним из первых ученых, кто придерживался позиции общественного договора. Гоббс полагал, что естественное состояние общества - «война всех против всех». Причина этого состояния - изначальное определение всех людей быть равными, в свою очередь, означающее равенство надежд на достижение целей, что порождает взаимное недоверие. При этом Гоббс выделял три причины конфликтов: во-первых, соперничество; во-вторых, недоверие; в-третьих, жажда славы. Естественное состояние общества имеет, по Гоббсу, внутри самого себя тенденцию к самоуничтожению. Чтобы эта тенденция не реализовалась полностью, люди приходят к выводу о необходимости заключения между собой договора, результатом которого и является появление таких общественных институтов, как государство и право.

Во второй половине 19 века большое распространение в Европе, а вслед за ней и в России, получила марксистская интерпретация исторического процесса. В основу этой концепции была положена теория классовой борьбы как главной и доминирующей формы конфликта. С этой точки зрения, государство, другие политические институты не являлись представителями всего общества. Экономически господствующий класс принимал, используя право, выгодные для себя решения. Под воздействием классовой борьбы он шел только на уступки рабочему движению, оформляя их с помощью законодательства. Таким образом, согласно этой теории, право как общественный институт, являлось способом разрешения конфликтных ситуаций с позиций, выгодных для господствующего класса. Это вызвало в Европе немало потрясений, революций, направленных на слом старых форм государственности. Европейское общество вошло в 21 век с большим опытом разрешения и примирения конфликтов. В ходе острой борьбы вырабатывалась культура компромисса. Интересен также и опыт США, несколько отличный от европейского. В ходе разрешения конфликта между индустриальным Севером и рабовладельческим Югом, преодоления культуры «Дикого запада», где главным «аргументом» в решении споров был кольт, развития крупных фирм и монополий сформировалась своеобразная культура преобразования и разрешения конфликтов. В " отличие от Европы, в США меньшее значение имеет общефедеральное или общегосударственное законодательство. Гораздо большее значение приобрели фирмы и компании, с одной стороны, а с другой - местные власти. Сейчас мы живем в уникальное время - время перемен. Уникальность заключается в том, что мы наблюдаем, как происходит переход в новый 21 век, в новое тысячелетие. Каждая смена веков сопровождалась событиями мирового масштаба, затрагивающими судьбы миллионов людей. Так, переход в 20 век был ознаменован революциями, первой мировой войной. Конец 20 века принес нам новые конфликты, вооруженные столкновения (Косово, обострение ситуации на Ближнем Востоке, вооруженный конфликт в Афганистане, военный конфликт в Ираке).

20 век принес прогресс в науке и технике. Огромные расстояния преодолеваются, благодаря научно-техническим новшествам, в считанные минуты, поэтому люди стали ближе друг другу, а когда происходит постоянное тесное общение, то в силу того, что мы очень разные, возникают реальные противоречия, приводящие к конфликтам. Сегодня конфликты -повседневная реальность. Социальные конфликты объективно неизбежны в любой социальной структуре, так как они являются необходимым условием общественного развития. Чем быстрее мы сможем предвидеть конфликт, тем лучше для нас, если же столкновение неизбежно, то надо разрешить его на взаимовыгодной основе для обеих сторон. В противном случае конфликт может достичь больших размеров и для его разрешения потребуются более многочисленные затраты.

Таким образом, одна из главных проблем, стоящая перед людьми -научиться разрешать и предотвращать конфликты мирным путем.

В девятнадцатом и двадцатом веках проблема управления социальным конфликтом стала предметом изучения со стороны ряда гуманитарных наук. На Западе уже в течение многих десятилетий наблюдается усиленный процесс формирования науки конфликтологии, предметом которой является изучение социальных причин, структуры, динамики, функций конфликта, а также разработка механизмов их разрешения. Двадцатый век поставил проблематику конфликтологии на одно из первых мест в ряду гуманитарных и социальных наук.

Управление существующим конфликтом подразумевает урегулирование, разрешение или даже подавление последнего в интересах общества в целом либо его отдельных субъектов. Рациональное управление придает конфликтному процессу формы, способные обеспечить минимизацию потерь различного рода.

Если в качестве социального конфликта берется рассогласованность целевых установок или ценностных представлений субъектов, то под понятием «разрешение конфликта» можно понимать процесс трансформации всей системы действий противоположных сторон в такое состояние, при котором элементы противостояния утрачивают свое значение, преобразуются и ослабевают. Методы достижения такого состояния различны - выбор общей цели, достижение консенсуса и компромисса и др. Главное условие при этом - устранение рассогласованности интересов сторон.

Одним из важнейших общественных институтов, действие которого J, может быть направлено на устранение рассогласованности представлений и интересов сторон конфликта, на урегулирование и разрешение конфликта, является право.

В настоящее время одним из основных направлений развития российского общества в систему правового государства является преобразование его правовой системы. Данная проблема становится ключевой для законотворчества и правоотношений, так как отсутствие продуманной концепции и стратегии перестройки в конце 80-х - начале т 90-х годов, попытка изменить сложившуюся ситуацию в настоящее время подвергли значительным испытаниям государственные институты и

правовую систему. Все это не способствовало снижению противоречий в обществе, смягчению конфликтов в социальной, политической, экономической, духовной сферах. В этой связи анализ и осмысление механизмов урегулирования социальных конфликтов с участием права представляется весьма актуальным.

Кроме того, представляется актуальным провести анализ воздействия правовых норм на процесс урегулирования или разрешения социального конфликта любого вида, исследовать способы регулирования (управления) и разрешения конфликтных ситуаций, в том числе таких, как переговоры, участие посредника, арбитраж, третейские суды. При исследовании проблем применения права при разрешении конфликтов важно провести анализ реальных конфликтных ситуаций различных видов в контексте указанных проблем, выделить возможности преодоления обозначенных проблем и показать перспективы развития права в качестве конструктивной основы для разрешения социальных конфликтов.

Научная разработанность проблемы. Диссертация построена на анализе работ и статей известных российских социологов, внесших значительный вклад в развитие конфликтологии как науки: А.Г. Здравомыслова («Социология конфликта», 1994г.), Г.И. Козырева (цикл статей по типологии конфликтов в журнале «Социально-гуманитарные знания» 1999г), Ю.Г. Запрудского («Социальный конфликт», 1992г., «Культура конфликта: к особенностям российской конфликтологии» журнал Вестник Московского университета, серия 18, 2002 г.), В.И. Сперанского (серия статей по конфликтологии «Социально-политическом журнале», 1996г.) и других.

При разработке проблемы изучены материалы по вопросам управления социальным конфликтом, в частности, статьи Чумикова А.Н.(журнал «Социс», 1995г.), М.М. Лебедевой («От конфликтного восприятия к согласию», журнал «Полис», 1996; «Трудный путь урегулирования конфликтов» // Вестник Московского университета, серия 18, 1996), В.П. Сперанского, Д.С. Клементьева и других.

Одним из первых авторов, работающих по проблеме воздействия права на социальные конфликты, стал известный правовед академик В.Н. W Кудрявцев. Основной идеей В.Н. Кудрявцева можно назвать следующую цель юридической конфликтологии: определить, возможно ли с помощью нормы права воздействовать на возникновение, развитие и управление конфликтами; как могут влиять юридические средства на разрешение конфликтов. Помимо этого он также занимается проблемами общей конфликтологии. Можно выделить его работу, подготовленную в соавторстве с А.В. Дмитриевым, СВ. Кудрявцевым, «Введение в общую теорию конфликтов» 1992 года.

Большой вклад в развитие конфликтологии как науки, изучение проблем взаимодействия права и социального конфликта внесли сотрудники Центра конфликтологии Института социологии РАН во главе со Е.И. Степановым («Конфликты в современной России. Проблемы анализа и регулирования» - одна из наиболее существенных и полных работ по конфликтологиии современной России, подготовленная Центром).

Проблемами применения права в рамках управления социальными конфликтами занимаются также такие ученые, как B.C. Жеребин из Владимирского государственного университета; О.В Бойков., Н.Н. Варламова. Представляют интерес работы М.В. Афонина, диссертации по данной проблематике Т.В. Худойкиной, М.Т. Литвинцева, несмотря на то, что их исследования были проведены в рамках юриспруденции, а также работы некоторых других ученых.

Большой теоретический и практический материал по применению основных способов регулирования и разрешения конфликтов, использованию в этой области права получен из специализированных журналов «Третейский суд» и «Конфликтология».

Работа по обобщению практики применения альтернативных форм разрешения социальных конфликтов, использования в этой связи правовых норм ведется в Саратовской государственной академии права. Итогом этой работы стал проблемный семинар «Развитие альтернативных форм w разрешения правовых конфликтов» и выход сборника научных статей по итогам его работы.

Нельзя не отметить и ряд зарубежных авторов. Это, в первую очередь Р. Дарендорф - основоположник теории социального конфликта («Элементы теории социального конфликта»), Л. Козер («Функции социального конфликта»), авторы практических разработок по урегулированию и разрешению конфликтов С. Карпентер, У. Кеннеди («Урегулирование споров в обществе»), Р. Фишер, У. Юри («Путь к согласию или переговоры без поражения»), Э. Берн («Игры, в которые играют люди. Люди, которые играют в игры»).

Внимательному рассмотрению в диссертации были подвергнуты нормативные источники - Конституция РФ, основные федеральные законы страны (Кодексы РФ) и другие нормативные акты.

Указанный объем работ, нормативных источников, а также данных правоприменительной практики, материалов социологических $ исследований, приведенных в подтверждение теоретических выводов, и составил теоретическую основу исследования.

Целью работы является исследование возможностей и перспектив применения права в организационно-управленческих механизмах регулирования и разрешения социальных конфликтов. Для достижения указанной цели необходимо решить следующие задачи:

определить социальную природу права как регулятора 1 общественных отношений, его основные признаки и функции с этой точки зрения;

выявить правовой механизм управления общественными отношениями;

Определить сферу и пределы правового регулирования на взаимоотношения индивидов;

Выявить природу и сущность конфликта как явления общественной жизни;

проследить механизм управленческого воздействия права на все стороны конфликта;

Раскрыть основные правовые способы управления конфликтами, существующие в российском законодательстве;

охарактеризовать альтернативные способов разрешения конфликтов, практика применения которых существует в России и за рубежом;

Выделить основные проблемы применения альтернативных правовых средств разрешения конфликтов, которые существуют в стране;

проследить возможные пути решения указанных проблем; рассмотреть перспективы дальнейшего развития альтернативных правовых средств разрешения конфликтов в Российской Федерации.

Объект исследования - социальные конфликты.

Предмет исследования - проблема разрешения конфликтов с помощью права, теоретические и практические аспекты воздействия права на конфликтные ситуации, основные технологии и способы разрешения конфликтов.

Методологическую основу диссертации составляют два основных ориентира:

1) анализ общих проблем и достижений современной конфликтологии и их конкретизация применительно к избранной теме;

В качестве методов исследования были использованы функциональный подход к пониманию права как регулятора общественных отношений и субъектный подход к пониманию сущности социального конфликта.

В соответствии с этим был изучен и проанализирован большой теоретический и практический материал, литературные источники, публикации по проблеме исследования, нормативные правовые акты РФ.

Практический материал необходимый для подтверждения теоретических выводов был получен методами включенного наблюдения, опроса, анализа юридических документов и статистических данных.

Научная новизна исследования заключается в том, что диссертация представляет собой одну из попыток осмысления роли права как универсального механизма регулирования социальных конфликтов, попытку анализа альтернативных способов разрешения конфликтов, таких как переговоры, посредничество, арбитраж, третейские суды; возможностей использования в рамках этих способов правовых норм и выделение проблем дальнейшего развития и перспектив такой деятельности в Российской Федерации. В работе также сделана попытка концептуализации правовых воздействий на развертывающиеся в российской действительности социальные коллизии и противоречия.

Прикладное значение исследования выражается в необходимости обоснования применения соответствующих правовых норм и механизмов для урегулирования названных противоречий и противоборств.

Таким образом, исследование имеет большое научное и практическое значение. Это связано с тем, что наши суды, которые, можно сказать, являются самым распространенным способом разрешения конфликта, подчас перегружены множеством самых различных дел, в том числе и таких, где обязательства ответчика не выполняются по каким-то причинам (например, типичная в наших условиях причина неисполнения -нехватка денег). Но даже если суд признает вину ответчика, обяжет его исполнить свое обязательство, наложит штрафные санкции, это отнюдь не гарантирует исполнение судебного решения. В результате появляется правовой нигилизм у людей, прошедших через громоздкие процедуры судебных разбирательств, усугубляется экономическая нестабильность в обществе.

В настоящее время делается все, чтобы разрешить проблемы, которые сложились в российской судебной системе. Так, созданы два новых института - арбитражный суд и институт мировых судей; разрабатывается новая правовая база, соответствующая сегодняшним реалиям. Но, несмотря на это, можно сказать, что правовая система все еще не успевает за существующей реальностью, что приводит к увеличению числа юридических коллизий. В данный период должна возрасти роль альтернативных процедур, направленных на устранение и преодоление конфликтов.

Во всем мире существует практика применения альтернативных средств разрешения споров с помощью переговоров, посредника, арбитража. Эти средства во многих случаях являются реальным выходом из создавшегося положения, так как они не требуют, по сравнению с обычным судом значительных финансовых и технических затрат.

Однако и здесь существуют определенные проблемы. Для успешного развития третейских судов и других форм и методов альтернативного судопроизводства пока не хватает законодательной базы, финансовых средств, и, на мой взгляд, самого важного - позитивного отношения в обществе, в целом, и в юридическом сообществе в частности. Так, порой данные средства расцениваются как необоснованное уклонение от юрисдикции государства.

Между тем, нормы Конституции РФ, закрепляющие свободу экономической и предпринимательской деятельности, свободу договора в известной степени предполагают и свободу в урегулировании разногласий между субъектами такого рода правоотношений. Можно сказать, что альтернативные средства разрешения конфликтов применимы ко всем без исключения гражданским делам, а также возможно их применение по некоторым уголовным делам.

Положения, выносимые на защиту;

1) Право является одним из важнейших средств управления социальными конфликтами.

2) Понятие «Управление социальным конфликтом» должно включать в себя выявление, прогнозирование, профилактику, предупреждение, ослабление, урегулирование и разрешение конфликтов; связывание данного термина только лишь с юридическими средствами регулирования конфликтов делает его слишком зауженным.

3) Применение права в рамках процедур разрешения и урегулирования конфликтов приводит к тому, что последние формализуются, выполняются в точном соответствии с законом. В результате этого субъективизм принятия решений сведен к минимуму.

4) Проблемами, возникающими при разрешении социальных конфликтов с помощью права являются:

а) проблема эффективности управленческой деятельности руководителя;

б) отсутствие достаточных знаний о таких способах разрешения конфликта, которые позволяют не выносить конфликт за пределы организации и на рассмотрение государственных органов;

в) отсутствие специальных знаний о возможностях и порядке применения таких средств;

г) проблема психологии в конфликте - негативные эмоции, настороженность друг к другу;

д) сложившийся стереотип о том, что суд - это единственный орган, который может принимать справедливые решения по сложившемуся спору.

5) Путями преодоления указанных проблем являются:

а) улучшение подготовки управленческих кадров и специалистов, непосредственно работающих с участниками социальных конфликтов (например, юристов);

6) усовершенствование нормативной базы по вопросам применения средств разрешения конфликтов;

в) ознакомление общества о том, как быстро и с минимальными потерями разрешить возникший социальный конфликт и как грамотно в качестве основы для этого применить правовые нормы;

г) научная систематизация знаний о возможностях и практике применения средств разрешения конфликтов, о возможностях применения правовых норм, обмен соответствующим опытом с зарубежными партнерами.

б) В качестве перспектив развития средств разрешения конфликтов и использования в качестве основы для этого права, предложены:

а) создание и дальнейшее развитие организаций, оказывающих услуги посредничества как физическим, так и юридическим лицам при разрешении социальных конфликтов любых видов;

б) увеличение роли третейских судов при разрешении экономических споров;

в) увеличение роли трудового арбитража, комиссий по трудовым спорам, профсоюзных органов при разрешении конфликтов в организациях;

г) переориентация деятельности юридических консультаций, фирм, частных юристов на досудебное разрешение возникающих конфликтов;

д) уменьшение роли суда и административных органов власти в регулировании социальных конфликтов и больший упор на развитие всей системы альтернативного разрешения конфликтных ситуаций.

Характер анализируемого материала и решаемых в ходе исследования задач определяют структуру диссертации. Она состоит из введения, трех глав и заключения.

Во введении дается общая характеристика исследования, ставятся его основные цели и задачи, выводится научное и практическое значение исследуемой проблемы.

Первая глава посвящена осмыслению права и конфликта как явлений общественной жизни, изучению механизма правового регулирования конфликтных ситуаций.

Во второй главе дается общая характеристика правовых средств разрешения конфликтов, официально закрепленных в российском законодательстве, а также альтернативных средств разрешения конфликтов, существующих в практике.

В третьей главе выделяются основные проблемы применения неформальных средств разрешения конфликтов, показываются пути их решения и делается попытка определить перспективы развития данных средств в рамках российской действительности.

В заключении дается ряд выводов, возникших в ходе анализа, и намечаются возможные пути дальнейшего исследования.

Библиография насчитывает 119 источников.

Социальная природа права как регулятора общественных отношений

Необходимым условием существования любого общества является регулирование отношений между его членами. Социальное регулирование пришло в человеческое общество от далеких предков, а его развитие идет вместе с развитием человеческого общества. Постепенно складывались различные регуляторы человеческой деятельности: обычаи, традиции, мораль, религиозные нормы. Они представляли собой наиболее рациональные, удобные варианты регулирования поведения в определенных ситуациях, которые передавались веками из поколения в поколение и отражали в равной степени интересы всех членов общества. Однако в процессе развития общества произошло его расслоение. На определенном этапе возникла особая социальная группа, которая стала обладать более выгодным положением в обществе, имела больший объем прав по сравнению с другими его членами. Поэтому те регуляторы, которые существовали до сих пор, перестали эффективно работать. На этом этапе развития человечества появляется новый, совершенно особый регулятор человеческих отношений - право. Как и почему люди приходят к необходимости его создания? Человек по своей природе - существо, которое вырабатывает и ставит цели, превращаемые им на основе имеющихся средств в желаемый результат. В какой-то момент люди объединяются в сообщества. Это делается для того, чтобы вместе, сообща достигать более глобальные цели, непосильные одному человеку, а также увеличивать главные средства их достижения. Здесь возникает необходимость регулирования деятельности людей, так как иначе поставленные цели достигнуты ими не будут. Если взять конкретного индивида, то для контроля своей деятельности ему достаточно сознательного стремления к реализации цели. Если же обратиться к такой сложной и многоликой структуре, как общество, то обстоятельство регулирования приобретает характер проблемы, появляется необходимость в выработке новых, специфических регуляторов общественных отношений. На определенном этапе появляются два новых института - государство и, неразрывно связанное с ним, право, которое и становится универсальным регулятором общественных отношений. Что же представляет собой право, какова его сущность? Этот вопрос является основным в теории права. С течением времени представления о праве менялись, соответственно менялось и понятие права. Так, для Аристотеля право - это политическая справедливость, для средневековых ученых - божественное установление, для Руссо - общая воля, Иеринга -защищенный интерес, для представителей юридического позитивизма право есть веление, приказ государства. Сущность права пытаются выявить и современные исследователи. Право можно определить как обусловленную природой человека и общества и выражающую свободу личности систему регулирования общественных отношений, как систему общественного порядка. А.Б. Венгеров дает такое понятие права: имеющая большую социальную ценность регулирующая система, которая с помощью формально установленных или закрепленных норм (правил поведения), выраженных в нормативных актах, судебных прецедентах, других формах, и обеспеченная возможностью государственного принуждения, воздействует на общественные отношения с целью их упорядочения, стабилизации либо социально необходимого развития.1 Все это ясно показывает, что проблема понимания права очень сложна. Ведь в праве находят выражение самые различные отношения и интересы людей, оно имеет разные формы проявления в зависимости от степени развития общества, его социальной структуры, уровня культуры, исторических традиций. Право напрямую связано с природой человека, его жизнедеятельностью, оно вторгается в сферу поведения и поступков человека, дозирует объем его свободы, воздействует на характер и способы удовлетворения различных потребностей как отдельными индивидами, так и их общностями. Несмотря на все многообразие этого общественного явления, можно выделить наиболее важные, необходимые признаки права, составляющие его основу, определяющие внутреннюю природу, сущность и его остальные свойства. Право представляет собой обусловленную условиями жизнедеятельности социума общую, формально определенную волю членов этого социума, полученную в результате согласования частных и специфических интересов, выраженную в виде общих правил в законе или иным способом, признаваемую государством, что обеспечивает ее соблюдение государственным принуждением, и выступающую мерой поведения и деятельности людей. Здесь необходимо уточнить, что общая воля не есть механическое сложение индивидуальных воль. Общая воля это результат сочетания, согласования, результат достигнутого компромисса. Это выделяет право среди остальных регуляторов общественных отношений, придает ему общесоциальный статус, позволяет рассматривать как инструмент достижения общего согласия и мира, что исключает сведение права к орудию насилия, средству подавления индивидуальной воли.

Исследование действия права в жизни общества привело к формированию так называемого «социологического» подхода к изучению права. Одним из первых, кто предпринял попытку применить некоторые идеи социологии к учению о праве, стал известный немецкий юрист Рудольф Иеринг. В своей книге «Цель в праве» (1872) он стремился дать современному ему праву социологическое обоснование. Иеринг считал недостаточным формальное определение права как совокупности действующих в государстве принудительных норм. По его определению, «право есть система социальных целей, гарантируемых принуждением», «право есть совокупность жизненных условий общества в обширном смысле, обеспечиваемых государственной властью». Своеобразную попытку соединить формально-догматическое понимание права с социологией предпринял Георг Еллинек (1851 - 1911). Говоря о праве в социальном аспекте, он замечал, что положительность права в конечном счете основана на убежденности народа в том, что это право действующее. Также проблемам правовой теории в социологическом аспекте посвящены изыскания философов-позитивистов, среди которых наиболее видным является Герберт Спенсер (1820 -1903).

Важность социологического подхода заключается в том, что, в отличие от узконормативного подхода, он позволяет отразить в праве как нормативные свойства, так и его деятельностный характер. Данный подход к праву важен также для исследователя и законодателя. Он позволяет изучить законодательство в действии для того, чтобы познать право, издать эффективный закон, выявить пробелы в законодательном регулировании общественных отношений.

Регулирование и разрешение социальных конфликтов

Конфликт является той формой взаимоотношений, при которой применение насилия, прежде всего в виде принуждения, получает широкие возможности. В любом обществе закреплены модели поведения, в том числе и в конфликтных ситуациях, которым должны следовать граждане. Эти нормы получили общественное одобрение. При возникновении конфликтов субъекты обращаются в первую очередь к ним, а такие формы нередко содержат в себе насильственные способы и средства конфликтного поведения. В этом случае насилие воспринимается гражданами как вполне приемлемый способ разрешения конфликтов. При определенных ситуациях применение насилия является эффективным методом, например, чтобы остановить агрессивное поведение, в частности, применение норм уголовного права, может явиться средством разрешения криминального конфликта, может предотвратить развитие преступного поведения.

Однако, в большинстве случаев, методы разрешения конфликтов, основанные на насилии, ориентированные на подавление воли противостоящей стороны, на внушение ей страха, не могут способствовать установлению взаимоприемлемых и взаимовыгодных отношений между различными силами, социальными группами. Применение насилия вызывает негативные психологические последствия - враждебность друг к другу, негативные стереотипы, агрессия друг к другу. В той мере, в какой социальные конфликты пытаются подавить, вырастает их потенциальная злокачественность. То же относится к так называемой «отмене» конфликтов, попытке ликвидировать противоречия еще в корне. Социальные конфликты, систематически вырастающие из социальной структуры противоречия, принципиально нельзя разрешить в смысле окончательного устранения.

Современные технологии регулирования конфликтов, их конструктивного разрешения опираются как раз на понимании конфликта как противоборства сторон, осознающих противоположность своих интересов. Это понятие имеет принципиальное значение, так как на этой основе достигается согласование различных целей и интересов и применении методов ненасильственного разрешения конфликтов, с помощью которых и достигается достижение конфликтующими сторонами согласия на основе учета интересов сторон.

Для успешного регулирования и разрешения конфликтов необходимо, чтобы они были, во-первых, признаны обязательным, неизбежным этапом в развитии общества, более того, оправданным и целесообразным. Основное затруднение, которое возникает при постановке гфоблем регулирования и разрешения конфликтов, - это разногласия в понимании этих терминов.

Значение этих понятий связывается с основными стратегиями, применяемыми для прекращения конфликтов, - противоборство для достижения односторонних интересов, с одной стороны, а также сотрудничество, с другой стороны. Первый подход обычно связан с понятием регулирования, второй - с понятием разрешения.

Понятие регулирования соотносят с действием, применяемым для завершения конфликта, когда происходит противоборство сторон с целью достижения определенных односторонних преимуществ, когда одна из сторон стремится заставить другую сторону действовать против своих интересов. В результате такого противоборства возможен только проигрыш одной из сторон. Постконфликтные отношения не могут быть прочными и прекращаются при удобном случае.

Стратегия «выигрыш-проигрыш» основана на стремлении субъектов конфликта использовать для достижения своих целей власть, иные преимущества. Энергия участников направлена друг против друга. Такое стремление к достижению определенных односторонних интересов сопряжено с действиями, имеющими негативный характер, в результате возрастает риск того, что конфликт примет необратимый характер. Несмотря на очевидные недостатки, данные методы воздействия на конфликт весьма популярны.

Иногда стороны стремятся избежать конфронтации по спорной проблеме. В этом случае они могут предпочесть стратегию избегания конфликта, либо решения конфликта на основе компромисса, когда стороны соглашаются поступиться частью своих интересов. Как правило, эта стратегия приводит к проигрышу обеих сторон (стратегия «проигрыш-проигрыш»).

Стратегии «выигрыш-проигрыш» и «проигрыш-проигрыш» применяются в случае, если ресурсы сторон ограничены и стороны борются за обладание ими. Обе стратегии основаны на несовпадающих интересах, на различном понимании сторонами средств достижения определенной цели.

Таким образом, регулирование конфликта представляет собой его определенное завершение в результате конфронтации и противоборства двух или нескольких сторон, осознающих противоположность своих интересов.

В отличие от урегулирования, при разрешении конфликта он прекращается в результате прямого воздействия сторон или с участием третьей стороны, а также на основе анализа причин и содержания разногласий, направленного на максимальное сближение позиций и достижение соглашения относительно наилучших способов удовлетворения своих основных потребностей и интересов, снижения уровня конфронтации, сокращения материальных и моральных издержек. Разрешение конфликта связано со стратегией «выигрыш-выигрыш».

Завершение конфликта таким образом является более предпочтительным, так как в этом случае ни одна из сторон не получает преимуществ, постконфликтные взаимоотношения могут развиваться на прочной основе.

В данном случае конфликт завершается полностью, а проблемы снимаются полностью; решение приемлемо для обеих сторон в целом; практически отсутствует необходимость вмешательства третьей стороны для обеспечения выполнения соглашения - стороны самостоятельны; между сторонами устанавливаются новые взаимоотношения; исключено какое-либо принуждение, в результате чего стороны становятся самостоятельными в подготовке решения.

Общая характеристика альтернативных способов разрешения конфликтов

Отличительной чертой ранее представленных способов управления социальными конфликтами является то, что спор разрешается третьей стороной. Эту третью сторону представляет государство в лице своих органов - суда, в том числе конституционного, министерств, ведомств, парламента. Главной чертой работы представителей государства является то, что государство санкционирует применение принудительных мер. Это не мирное урегулирование социальных отношений по своей природе, поскольку субъекты утрачивают способность достижения компромисса, в их сознании полностью отсутствует понимание возможности пойти на взаимные уступки. Кроме этого, решение государственного органа, как правило, имеет обязательную форму. Однако нужно отметить, что методы разрешения конфликтов с позиции права обеспечивают равенство сторон, более справедливы и предсказуемы, но они могут создавать множество проблем при разбирательстве с человеком, с которым важно сохранить добрые отношения, когда нет четко прописанных юридических норм. Несовершенство законов, невозможность предусмотреть в них специфику и сложность ситуации, их отставание от реальной практики, перегруженность судов, длительность разбирательства, трудности в реализации принятых решений свидетельствуют об ограниченности этого подхода.

Лучше всего, если каждая из сторон будет способна понять взгляды, ценности и желания друг друга. Поэтому во всем мире существует практика применения так называемых альтернативных средств разрешения споров, в том числе и по правовым вопросам. Из всех методов разрешения конфликтной ситуации переговоры между сторонами являются наиболее эффективными. Переговоры - это процесс, посредством которого стороны, вовлеченные в проблему, обсуждают ее друг с другом, стараясь достичь взаимоприемлемого соглашения, пытаются добиться хотя бы части желаемого, пойти на определенные компромиссы.

Переговоры - это не только формальные встречи между президентами, руководителями фирм, представителями воюющих держав, но и неформальные попытки решить проблемы между сторонами.

Во взаимоотношениях между людьми существует большое разнообразие видов переговоров, которые могут вестись с различных позиций - силы, права, интересов. Они могут происходить непосредственно между участниками, вовлеченными в проблему, или между представляющими их интересы юристами.

Главное преимущество данного метода - возможность выработать такое соглашение, которое будет удовлетворять субъектов конфликта, позволит избежать длительных процедур, чреватых материальными издержками и риском для проигрыша одной из сторон. Процесс переговоров может начаться, если стороны имеют значимые общие интересы; считают возможным достижение определенного соглашения, которое для них более выгодно; вступают в дискуссию в поисках взаимно удовлетворяющего решения. При правильно организованном переговорном процессе его участники, стремясь к достижению своих целей, дают возможность и другой стороне достичь успеха.

Многолетняя зарубежная практика разрешения конфликтов показывает, что весьма эффективной формой конструктивного взаимодействия являются прямые переговоры.

В процессе прямых переговоров конфликтующие стороны имеют возможность максимально контролировать различные аспекты своего взаимодействия (например, устанавливать временные рамки и пределы обсуждения, принимать решения, определять рамки соглашения, которое имеет неофициальный характер).

В настоящее время выделяются два основных подхода к переговорному процессу: «позиционный торг» и «переговоры на основе интересов».

«Позиционный торг» - метод ведения переговоров, когда стороны последовательно занимают, а затем также в определенной последовательности уступают позиции. Стратегия их направлена на спор о конкретных позициях при решении спорного вопроса. Взаимные уступки сторон обусловливают принятие компромиссного решения. Наиболее просто компромисс может быть достигнут, когда имеется объективный общепринятый критерий, определяющий разумность тех или иных требований, в качестве которого может быть использовано право.

«Позиционный торг» является наиболее выгодным методом ведения переговоров, если их предмет представляет собой ограниченный ресурс и раздел его поровну воспринимается как справедливое решение.

Альтернативой позиционному торгу является способ ведения «переговоров на основе интересов». Акцент здесь делается на сотрудничестве сторон в поиске вариантов решения проблемы в соответствии со стратегией «выигрыш-выигрыш». Стороны отстаивают не свои позиции, а обращаются к тем принципиальным, более глубоким интересам, средством удовлетворения которых и должны служить эти позиции. При таком подходе оказывается возможным найти большое количество других способов удовлетворения тех же интересов, помимо отстаивания позиций. Среди этих способов нередко обнаруживаются те, которые устраивают обе стороны. Решение выбирается из числа этих вариантов. В качестве критерия справедливости, в качестве варианта, удовлетворяющего обе стороны, может быть взят вариант решения проблемы, предложенный в нормативном акте. Этот метод предполагает, что человек стремится найти взаимную выгоду там, где только возможно, а там, где его интересы не совпадают, следует настаивать на таком результате, который был бы основан на справедливости, независимо от воли каждой из сторон. 1 Примеров более или менее эффективного использования переговорного процесса, направленного на разрешение конфликтной ситуации, множество. Весьма позитивную роль, как правило, играют посредники, умеющие хотя бы на время примирить противоборствующие стороны и тем самым избежать кровопролития и иных нежелательных результатов.

Для того, чтобы погасить конфликт, стороны должны договориться о спорных вопросах и об условиях дальнейшего их обсуждения. При этом, чем точнее и жестче очерчен предмет спора, тем больше шансов, что конфликт будет разрешен окончательно.

Проблемы применения права в рамках способов разрешения социальных конфликтов

В данный момент возникший конфликт легко можно было бы разрешить и он был бы исчерпан полностью. Для этого достаточно было провести дополнительные переговоры между учредителем и работниками для достижения определенного компромисса по кандидатуре руководителя. Однако, используя силовое давление, учредитель настоял именно на данной кандидатуре.

Через некоторое время стал четко вырисовываться стиль работы данного руководителя. Так, новый руководитель старался самостоятельно решать все текущие вопросы, практически не используя при этом имеющихся у него заместителей по отдельным видам деятельности, был введен тотальный контроль за использованием денежных средств, первый заместитель был фактически лишен права подписи финансовых документов в отсутствие руководителя. В это же время некоторые вопросы, связанные с основной сферой деятельности, во многих случаях оставались без решения.

Далее последовало создание «своей» команды сотрудников, причем по национальному принципу (предпочтение отдавалось мари). Впоследствии лицам, составившим новую «команду», стали предоставляться более льготные условия работы. Так, на премирование выдвигалась лишь определенная часть работников. Некоторые работники были лишены части льгот, предоставляемых по коллективному договору, -необоснованно уменьшались дни дополнительных отпусков для одних работников и увеличивались для других, необоснованно распределялся фонд надбавок и доплат. Были попытки официального сокращения должностей неугодных работников, при этом процедура сокращения практически всегда проходила с юридическими нарушениями, несмотря на замечания юрисконсульта.

По каждому из представленных фактов возникали противоречия между работниками и руководителем. Делались попытки урегулирования спорных вопросов путем проведения дополнительных консультаций с юридическими службами некоторых государственных органов, занимающихся соответствующими вопросами, после этого юрисконсульт брал на себя функции посредника и делал попытки с помощью закона указать руководителю на его неправомерные действия. В некоторых случаях это давало возможность разряжать обстановку и снять напряженность.

Далее руководитель незаконно установил доплаты, предусмотренные федеральным законодательством и выплачиваемые через бюджет, тем работникам, кому нельзя было их устанавливать (начало 2002 года). Затем члены профкома на очередных выборах были заменены «нужными» людьми, которые стали поддерживать подобные решения руководителя. Эти факты вызвали наибольшие разногласия между субъектами конфликта и ввели их в состояние реальной борьбы.

Статистика отдела кадров показывает, что если в 1999 году количество уволенных и принятых русских и мари было практически равным, то в 2001 году число уволенных русских в полтора раза превышало уволенных мари, а только за первую половину 2002 года - в два раза, тогда как данные отдела кадров показывают, что в 2001 и 2002 годах число принятых на работу мари примерно в полтора раза превышало число принятых русских (Таблица 1).

Данные свидетельствуют о достаточно высокой текучести кадров в период затяжного конфликта. Опрос показал, что основной причиной этого была именно конфликтная ситуация, характеризующаяся постоянной напряженностью в отношениях как с работодателем, так и с коллегами, а # также давление со стороны работодателя с целью увольнения неугодного работника.

Какие средства, в том числе и правовые, применялись при разрешении конфликта? Необходимо отметить, что наибольшие усилия к решению возникших проблем прилагали сотрудники. С их стороны, в частности, делались попытки вести переговоры по конкретным проблемам, возникающим в процессе развития конфликта, однако они оканчивались ничем, руководитель даже не пытался сделать ответный шаг, настаивая на своем мнении.

В качестве посредника со стороны работников попытался выступить юрисконсульт организации, доказывая, что решения руководителя неправомочны. Для подтверждения своих слов им было использовано законодательство, ранее принятые локальные нормативные акты, а также проведены консультации с ведущими специалистами-юристами по соответствующим вопросам. Однако, в некоторых случаях даже закон не повлиял на решения руководителя. В результате на юрисконсульта было оказано давление с требованием поддержки мнения руководителя, впоследствии чего он был вынужден уволиться, так как в его полномочия не входило поддерживать незаконные решения.

Различное понимание обществоведами феномена этничности, с одной стороны, и их дисциплинарная специфика другой; обуславливают весьма широкий спектр интерпре­тации этнических конфликтов, охвативших в настоящее вре­мя обширную территорию бывшего Советского Союза. Характерная особенность ситуации в том, что исследователями за­частую трактуются в качестве этнических общественно-поли­тические процессы и события, природа которых на самом деле гораздо сложнее. Так например, движения за независимость в Прибалтике трактовались не только советскими, но и зару­бежными специалистами в основном как типичные этнические конфликты. Между тем определяющим моментом В этих движениях явился фактор политический - стремление соот­ветствующих гражданских сообществ обрести суверенитет и оформить государственность, которой они не имели или были лишены в условиях сначала царской, а затем советской импе­рии.

Безусловно, основу этих гражданских сообществ соста­вили представители одной из этнических групп, которые сформулировали идею и программу этнонационализма и мо­билизуют вокруг них широкие массы населения, в том числе и иноэтничного. Как известно, значительная часть русского на­селения поддержала идею независимости прибалтийских государств. Здесь конфликт не имеет четко выраженного межэтнического параметра, но он безусловно присутствует в той мере, в которой часть русскоязычного (нетитульного) населе­ния бывших союзных республик ассоциирует себя с Центром и к соответствующими государственными структурами и инсти­тутами.

Равным образом не вполне корректно трактовать в каче­стве этнических конфликтов процессы суверенизации и автономизации, которые происходят в настоящее время на терри­тории России и других государств СНГ под флагом нацио­нальных движений, но на самом деле повторяют стремление к дальнейшей децентрализации этих политических образова­ний. Этнический параметр здесь также присутствует, ибо ли­дерами движения за суверенитет или даже независимость российских автономий выступают прежде всего представители титульных национальностей и именно эта часть населения " республик требует изменения их статуса в составе Российской Федерации или выхода из ее состава. Однако нет основа­ний, например, говорить о наличии собственно русско-татар­ского или русско-чеченского межэтнического конфликта в России в связи с нынешней позицией республик Татарстан и Чечня. Равно как нет оснований интерпретировать на данной стадии движение за автономизацию Крыма в составе Украи­ны как украинско-русский сугубо межэтнический конфликт, хотя, безусловно, причиной этого движения во многом являет­ся не просто стремление к самостоятельности населения Кры­ма, но и опасения русских как этнического большинства в данном регионе за свой собственный статус в новой геополи­тической ситуации, Когда Украина, став независимым госу­дарством, сохранила за собою Крым. переданный ей из состава России в 1954-году.

В силу полиэтничного состава населения бывшего СССР и нынешних новых государств (моноэтничным образованием можно назвать только Армению по причине изгнания из нее азербайджанцев), фактически любой внутренний конфликт, социально-экономический или политический по своей приро­де, обретает этническую окраску, что, как правило, углубляет и осложняет возникающие противоречия, придавая конфликт там дополнительный эмоциональный фон.

С другой стороны, существовавшая и сохраняющаяся со­циальная, политическая и культурная иерархия этнических групп в данном регионе мира, а также реестр преступлений прошлого режима в отношении народов, населяющих террито­рию бывшего СССР, столь велики, что имеется более чем доста­точно оснований для межэтнических противоречий как на личностном, так и на групповом уровнях. Поэтому этнический фактор генерирует, в свою очередь, многие из тех острых и кризисных ситуаций, которые возникают в сфере экономики и политики, межобщинных отношений, отношений между госу­дарственными и внутригосударетвенными образованьями.

Именно по этим причинам грань между экономическими, социально-политическими и этническими конфликтами на территории бывшего СССР и в новой России достаточно зыбка и трудно определима, а сами конфликты множественны по своей природе: одна форма заключает в себя другую или под­вергается причудливому камуфляжу. Одним из примеров та­кого этнического камуфляжа можно назвать политическую борьбу за "национальное самоопределение" народов Севера, которую ведут власти автономных округов в России, представ­ляя и отстаивая на самом деле интересы доминирующего в этих округах русского населения перед лицом российского федерального Центра, в том числе Верховного Совета РФ.

Примером обратного политического камуфляжа конф­ликтующей этничности можно назвать борьбу руководства Республики Молдова против "прокоммунистических бастио­нов" в Приднестровье, за которой на самом деле стоит острый конфликт по поводу статуса русско-украинского населения этой части республики в новом независимом государстве, особенно в предвидении реальной возможности его объединения с Румынией. Соперничество клановых группировок и конфликт между этническими группами горных памирских народов и доминирующими таджиками скрывается за острым политическим конфликтом, который имел место весной 1992 г. в столице Таджикистана г. Душанбе, хотя его внешняя риторика содержала ту же самую формулу, "демократическая" оппозиция против "консервативной, партократической и коррумпирован­ной" правящей политической группировки.

Сложность определения понятия "этнический конфликт" применительно к бывшему Советскому Союзу заключается и в многообразии самих этнических систем, которые существовали в его границах, а ныне сохраняются в рамках новых 15 государств. В свое время Д. Горовиц выделил две такие системы: “централизованная" и дисперсная" (1986). При первой некоторые из этнических групп, составляющих население государства, столь велики, что проблемы их взаимоотношений постоянно пребывают в центре общественно-политической жизни. Именно в таких системах заключен наибольший потенциал для конфликта, поскольку доминирующие группы чаще всего выдвигают претензии на контроль или даже подчинение общегосударственных институтов. Эти непомерные политиче­ские претензии становятся причиной поляризации того или иного согражданства по расовому или этническому принципу, как это имеет, например, место в Южно-Африканской Респуб­лике или в Шри-Ланке. К "дисперсным" этническим системам относятся государства с населением, состоящим из большого числа этнических групп, каждая из которых слишком слаба и малочисленна, чтобы быть способной доминировать над Цент­ром. Такие системы, по мнению ДГоровица, больше способст­вуют межэтническому согласию. Среди них можно назвать Индию, Нигерию, Швейцарию.

В какую из этих категорий вписывается бывший Совет­ский Союз и новые государства, включая Российскую Федера­цию, определить достаточно трудно. Скорее всего мы имеем де­ло с этническими системами имперского типа, которые оформлены идеологически и политически доктриной так называе­мой "национальной государственности". Соответствующая ей практика основывается на двух основных постулатах: а) на­циями объявляются те части этнических групп, которые про­живают в пределах республик, носящих название этих групп (мы их назовем титульными национальностями) и б) эти этнонации официально квалифицируются как обладатели собст­венной государственности ("коренные нации"), а остальное население относится к категории "некоренного", русскоязыч­ного", или "меньшинств", проживающих на территории "не своей" государственности.

Претензия на Центр со стороны титульных групп в дан­ном случае заложена как бы априори, она основывается на искаженной трактовке международно-правовых документов о праве народов или наций на самоопределение, приспособ­ленной к так называемой марксистско-ленинской теории на­ции, согласно которой понятия "нация", "народ" есть синони­мы понятиям этническая общность или группа. Тем самым на­циями считаются не казахстанцы - граждане Казахстана, во­шедшего вместе с другими государствами СНГ в ООН - органи­зацию, которая объединяет нации-государства, не граждане Латвии, Грузии, Азербайджана, а только этнические казахи, латыши, азербайджанцы. Только грузинам пришлось недавно сделать небольшую уступку и объявить официально, что Гру­зия является "национальным государством грузин и абхазов". Эта уступка в пользу абхазов продиктована сильным полити­ческим статусом абхазской автономии. Что же касается дру­гих групп, не менее автохтонных для территории Грузии (осе­тины, месхетинские турки др.), то они рассматриваются как "некоренное население". Это оправдывает позицию Гамсахурдиа и Шеварднадзе о недопущении возврата месхетинских ту­ рок в районы Южной Грузии, откуда они были депортированы, а также репрессивные действия в отношении автономии южных осетин, вызвавшие около 100 тысяч беженцев из Гру­зии.

Та же самая система национальной (этнической) госу­дарственности воспроизведена и на территории Российской - Федерации для бывших автономных республик, при которой титульные национальности, составляя меньшинство населения (за исключением ряда республик, Северного Кавказа), об­ладают статусом "коренной нации", отводя остальным группам положение меньшинств. Поэтому, если в демографическом аспекте некоторые образования как из государств СНГ, так и российских республик могут быть отнесены к категории "цен­трализованных" этнических систем с примерно равновелики­ ми группами (казахи и русские в Казахстане, латыши и рус­ские в Латвии, башкиры, татары и русские в Башкирии, рус­ские и татары в Татарии, русские и якуты в Якутии, буряты и русские в Бурятии и т.д.), то сама доктрина национальной го­сударственности, обретшая в советский период мощную эмо­циональную и практическую легитимность, исключает или ог­раничивает претензии на доминирующий или даже равный статус со стороны нетитульных групп населения.

Более или менее условно к "дисперсной" этнической системе можно было до последнего времени отнести Дагестан - „единственную из российских республик, в названии которой не был зафиксирован исключительный статус какой-либо из составляющих ее население этнических групп. Но и здесь не­ гласное доминирование наиболее многочисленной из них - аварцев в последнее время вызвало протест со стороны других групп, сформулировших лозунги оформления "собственной го­сударственности". Именно это обстоятельство стало основной причиной начавшихся весной 1992 г. межэтнических конфлик­тов в этом регионе России и дезинтеграции Дагестана на еще более мелкие "национальные государства".

Вторая примечательная особенность опыта бывшего Со­ветского Союза, которая придает его этнической системе ха­рактер имперского типа, - это положение доминирующей эт­нической группы русских, составлявших в СССР 51% и состав­ляющих ныне в России 82% населения. Хотя официально рус­ские не имели "своей" национальной государственности до распада СССР и не имеют ее в нынешней России, фактический статуе этой группы в политическом и культурном пространст­ве Российского государства было и остается господствующим. Русские контролируют властные структуры федерального центра, административных областей и краев, а также авто­номных округов, созданных официально для малочисленных народов Севера и Сибири. Русская культура и прежде всего язык являются референтной культурой для всей федерации и сохраняют мощные позиции в российских республиках, как и в странах СНГ.

Этот доминирующий статус в течение долгого времени был настолько очевиден и безусловен, что не требовал своего оформления через доктрину "национального самоопределе­ния" и создание русского государства Русские чувствовали себя достаточно комфортно во всех регионах бывшего СССР, отличались (наряду с украинцами) более высокой мобильностью, используя свои преимущества в области образования и профессиональной подготовки. Хотя за пределами России рус­ские не имели преимуществ в сфере доступа к политической власти, а в самой России их социально-экономическое поло­жение было нисколько не выше других этнических групп и заметно ниже положения титульных групп в большинстве быв­ших союзных республик.

Процесс дезинтеграции Советского Союза и аналогичные тенденции в нынешней России поставили проблему взаимоотношений русских с остальными народами, вопрос о статусе русских в странах СНГ и в самой России в центр всей системы межэтнических отношений. И хотя до сих пор русские не стали объектом открытого насилия и участниками наиболее острых и кровавых этнических конфликтов, антирусские настроения и действия в таких регионах, как Прибалтика, Средняя Азия, Закавказье приобрели достаточно широкие масштабы и даже стали элементом государственной политики, особенно в вoпpocax гражданства, прав собственности и политических прав. Нарастающая миграция русских в Россию - наиболее очевидная их реакция на выталкивающие факторы, а в самой России утрата русскими прошлого статуса породила мощный синдром ущемленного достоинства и разного толка движения патриотического и шовинистического направления.

Ощущение опасности "потерять Россию", превратить ее в «удельные княжества» по причине дальнейшей дезинтеграции стали особенно острыми после объявления своей независимости от России двух наиболее крупных республик - Татарстана в Поволжье и Чечни на Северном Кавказе. Политическая и моральная дезориентация русских, проекция на эту группу всех бед и несправедливостей со стороны господствовавшей политической системы заключают в себе потенциально наиболее острые и масштабные конфликты фактически для всех государств, образовавшихся после распада СССР, в том числе и для России.

Отмечая специфику и системную отличительность российского опыта, мы все же не отходим кардинально от общего понимания изучаемого феномена этнического конфликта. Под ним мы имеем в виду организованные политические действия, общественные движения, массовые беспорядки, сепаратистские выступления и даже гражданские войны, в которых противостояние проходит по линии этнической общности. Обычно это конфликты между меньшинством и доминирующей этнической группой, контролирующей власть и ресурсы в государ­стве. И поэтому столь же обычно меньшинство ставит под воп­рос сложившуюся государственность и существующие поли­тические структуры. Если в обществе нет механизмов урегули­рования отношений между участниками конфликта, он вызы­вает насилие и эскалацию этого насилия. Такова наша исход­ная позиция.

Существует несколько теорий объяснения причин этниче­ских конфликтов, которые были сформулированы на основе изучения опыта в различных регионах мира. Многочисленные попытки объяснить ситуацию в Советском Союзе после 1985 года и после его распада были сделаны и в нашей общество­ведческой литературе, хотя до сих пор обстоятельных иссле­дований выполнено не было и преобладающим является жанр просвещенной публицистики и сюжетных журнальных ста­тей.

Одним из доминирующих подходов является социологи­ческий, при котором объяснение причин конфликтов основывается на анализе этнических параметров основных социаль­ных группировок (классы, социально-профессиональные груп­пы и т.д.). Как одно из открытий и основных объяснений конф­ликтов социологами трактуется весьма тривиальный феномен корреляции социальной стратификации общества и разделе­ния труда с этническими характеристиками населения.

Феномен узурпации тех или иных привилегированных со­циальных ниш представителями одной группировки в ущерб другим и социальной дискриминации по этническому или расовому признаку достаточно хорошо известен. Он вполне пра­вомерно рассматривается как база и побудительный мотив для межэтнической напряженности и открытых конфликтов. Применительно к советскому опыту специалисты неоднократно обращали внимание на сложившуюся в бывшем СССР серь­езную этническую диспропорцию среди городского и сельского населения. В ряде регионов (Прибалтика, Средняя Азия и Казахстан, Молдова, российские автономии) доля русских и украинцев среди высококвалифицированных работников промышленности, инженерно-технического персонала, управленцев, работников здравоохранения и образования была и остается гораздо более высокой, чем доля среди этих слоев представителей так называемого коренного населения. Эти две группы широко представлены и среди специалистов аграрного комплекса. Причины этого явления также хорошо известны. Центр зачастую был не только инициатором, но и исполнителем наиболее крупных индустриальных проектов, создания предприятий военно-промышленного комплекса, проводником образовательной политики. Русские составили большинство или очень значительную часть в столичных центрах бывших республик (Алма-Ата, Рига, Ташкент, Минск, Киев) и устойчивое большинство в столицах почти всех российских республик. Совпадение социальной стратификации с этнической структурой населения, а также этнические диспропорции по линии город - село при всей их конфликтогенности все же не могут быть истолкованы как основная причина межэтнических конфликтов. По крайней мере, никаких серьезных исследовательских разработок этого вопроса нет, а обычные наблюдения также не дают оснований для подобных заключений. Более того, В Нагорно-Карабахском конфликте, например, мы имеем случай, когда социальный статус армян в этом анклаве был даже выше, чем у окружающего азербайджанского населения, но это никак не стало сдерживающим фактором карабахского движения. В республиках Средней Азии также терпимость к русским и украинцам и особые усилия властей не допустить отъезда русских в Россию объясняются пониманием важности тех высоких социальных ролей, которые они иг­рают в местных обществах, особенно для обеспечения функционирования сложных промышленных производств и управлен­ческих структур.

Что действительно представляет интерес в социологиче­ском подходе, так это анализ феномена экономического по­средничества, особенно роли торговли, которая, как правило, в полиэтничных обществах имеет тенденцию контролироваться представителями какой-то из групп, или выходцами из опре­деленного региона. Это обычно вызывает недовольство со сто­роны остального населения, которое проецирует на торговцев свои негативные реакции через прямые и частые контакты. Целая серия погромов на городских российских рынках "лиц кавказской национальности" или же события в г. Узени носи­ли именно характер выступлений против иноэтнических мень­шинств, контролирующих торговую коммерцию или, на языке обывателя, занижающих спекуляцией. Видимо, аналогичный фактор неприятия более преуспевающего статуса торговцев послужил основой для мобилизации участников погромов турко-месхетинских общин в Узбекистане летом 1990 г.

И все же имеется достаточно примеров, что как сельские, так и городские жители скорее позитивно, чем негативно вос­принимают взаимовыгодные экономические роли и склонны преодолевать негативные чувства в отношении более преуспе­вающих этнических чужаков, с которыми они вступают в кон­такты, если при этом обеспечиваются необходимые услуги, то­варное покрытие и другие практически полезные результаты.

Во всем регионе Средней Азии и Казахстана традиционно наиболее искусными торговцами выступают узбеки по сравне­нию с киргизами, казахами или туркменами, почти по всей территории бывшего Советского Союза выходцы из Закав­казья уже несколько десятилетий фактически контролируют значительную часть рыночной торговли фруктами и цветами, обеспечивая себе тем самым более высокий жизненный уровень.

Даже когда мы имеем случаи агрессивного поведения в отношении экономически привилегированных торговых или посреднических групп, то и здесь подлинными мотивами чаще бывают политические или же морально-криминальные факто­ры, как это было в случае с погромами на рынках, учиненных московскими таксистами осенью 1991 года. В целом же соревновательность и конкуренция в сфере трудовых отношений и экономических взаимодействий редко когда может быть на­звана в числе основных факторов крупных этнических конф­ликтов.

Преувеличенное, на наш взгляд, значение некоторыми специалистами при анализе национальных движений было придано фактору экономического (хозяйственного) расчета, в частности при объяснении событий в Прибалтике. Стремление к сецессии объяснялось необходимостью обеспечения "само­стоятельной экономической деятельности народа" как одного из основных условий "воспроизводства этноса". Аналогичные аргументы присутствуют ныне в программе национальных движений в российских республиках, в частности в Татарста­не

В данном случае мощное и вполне закономерное движе­ние региональных экономических структур за самостоятель­ность и освобождение от диктата московских ведомств, кото­рое охватило все территории бывшего СССР, в том числе и ад­министративные края и области России, слишком упрощенно трактуется исключительно в контексте национальных движе­ний. Ирония в том, что "воспроизводство этноса" через его эко­номическую самостоятельность есть не что иное, как миф, ибо основу экономики многих республик, в том числе и их бюджет­ных поступлений, составляют крупные промышленные пред­приятия, на которых работает иноэтничное, прежде всего рус­ское население. Энергетика Эстонии, электроника Латвии, металлургия Киргизии и Казахстана, автомобилестроение и нефтедобыча Татарстана, которые определяют экономиче­скую жизнедеятельность этих республик, обеспечиваются тру­дом представителей другой этнической группы (90% бюджетных поступлений Татарстана идет от автомобильного гиганта КАМАЗ, где 90% работающего персонала составляют русские)

Как свидетельствует мировой опыт, а также складываю­щаяся ситуация в странах СНГ, осуществивших сецессию, ре­ализация сепаратистских программ чаще всего сопровожда­ется хозяйственным ущербом, а не выгодами для их инициато­ров. Даже если экономический аспект сепаратизма заключает в себе стремление удержать достигнутый более высокий жиз­ненный уровень по сравнению с другими регионами государст­ва и нежелание брать на себя тяготы обустройства и улучше­ния положения территорий, на которых проживают другие эт­нические группы. Наиболее яркий пример такой ситуации это сепаратизм Эритреи в Эфиопии, выход прибалтийских го­сударств из "нищего" Советского Союза. Аналогичные аргу­менты о нежелании "кормить нищую Россию" делаются татар­скими националистами. И все же в целом можно сделать вы­вод, что этнический сепаратизм утверждает себя, и выбор в его пользу делается вопреки экономическим расчетам. Здесь действуют, видимо, другие, более мощные факторы.

При объяснении причин этнических конфликтов важное место занимают политологические подходы и теоретические конструкции. Пожалуй, одной из самых распространенных является трактовка роли элит, прежде всего интеллектуаль­ных и политических, в мобилизации этнических чувств, меж­этнической напряженности и "эскалации ее до уровня откры­того конфликта.

К сожалению, данный подход при трактовке советских реалий до сих пор не применялся в силу инерции старых общеметодологических установок и намеренного ограничения исследовательского интереса к феномену власти. Хотя, на ваш взгляд, именно вопрос о власти, о гедонистическом стрем­лении элитных элементов в обществе к ее обладанию, о ее связи с материальным вознаграждением в форме обеспечения доступа к ресурсам и к привилегиям, является ключевым для по­нимания причин роста этнического национализма и конфлик­тов и в данном регионе мира.

В течение многих десятилетий доступ к власти жестко контролировался через систему партийной номенклатуры. Правящая элита в Центре, особенно на уровне высшего партийного аппарата и правительства, хотя и заключала в себе Представителей различных этнических групп, была безоговорочно лояльна имперскому правлению. В составе Политбюро ЭДК КПСС были зарезервированы места для партийных лидеров наиболее крупных республик, на уровне членов ЦК и депутатов Верховного Совета также присутствовала номенклатурно рассчитанная этническая мозаика. Но уже в составе аппарата ЦК КПСС и министерств, престижных представительских институтов, средств идеологического контроля господст­вовали русские или подвергшиеся сильной аккультурации мо­сквичи иного этнического происхождения (украинцы, армяне и др.). Так, например, весной 1991 г, после нескольких лет де­мографических реформ, в аппарате ЦК КПСС не работало ни одного еврея.

Армейский офицерский состав и дипломатический кор­пус состояли главным образом из русских и отчасти украин­цев.

Уже после распада СССР в российских структурах вла­сти, несмотря на угрозу дезинтеграционных процессов, не про­изошло радикальных перемен, за исключением, пожалуй, не­ которого расширения представительства евреев после откры­того осуждения практики антисемитизма. По-прежнему в правительстве России, в аппаратных структурах нет должного представительства от таких крупных этнических групп как татары, башкиры, буряты, народы Северного Кавказа.

В тоже время за годы советского режима, (во многом в ре­зультате целенаправленных усилий со стороны Центра) в ре­спубликах Советского Союза и в российских автономиях сло­жились многочисленные и образованные этнические элиты титульных национальностей. Начиная с политики "коренизации" 1920-х годов вплоть до середины 80-х годов действовала система преференций в сфере подготовки "национальных кад­ров" из республик во всех областях, начиная от партийных ра­ботников и инженерных кадров вплоть до гуманитарной ин­теллигенции и научных работников высшей квалификации. Кроме того, в самих республиках воспроизводство интеллек­туальных и управленческих элит приняло беспрецедентно широкие масштабы. Обладание вузовским дипломом, а тем бо­лее ученой степенью обрело престижный характер.

Для поддержания символов национальной государствен­ности огромные ресурсы вкладывались в структуры местных академий наук, профессиональные творческие союзы, кинема­тограф, театр, элитный спорт и т.д. Одновременно в республи­ках и автономиях сложился достаточно сильный слой мест­ ной бюрократии, служителей партийного аппарата, силовых структур власти (КГБ, милиция).

Как только ослаб контроль Центра над национальными элитами и образовался вакуум власти, началась борьба за ре­альную власть и право контролировать общественную жизнь в формально считавшихся по Конституции 1977 г. "суверенных национальных государствах". Наиболее мощным средством мобилизации масс в свою поддержку стала национальная "идея. Интеллектуальная элита, сменившая коммунистиче­скую идеологию на националистическую, смогла достаточно быстро начать борьбу сначала против Центра, затем и против правящих партийных элит. Лидерами национальных движений и даже военных образований стали профессора, драматурги, писатели, кинематографисты. Именно они в большинстве случаев оттеснили или свергли силой или давлением массовых митингов старых представителей власти. После выборов 1990 г. в парламенты республик националистически настроенная элита титульных этнических групп в республиках добилась первых внушительных побед, обеспечив себе необходимое большинство за счет представительства других групп населения.

Интеллектуалы и местные партийные лидеры были в числе тех, кто придал необходимый эмоциональный смысл и аргументацию участникам массовых межэтнических коллизий (карабахского движения, конфликтов в Молдове и Средней Азии).

Однако не стоит преувеличивать или целиком объяснять причину конфликтов только генерирующей и организующей ролью элит. Слабость этого подхода в том, что он не может объяснить в полной мере феномен массовой мобилизации и интенсивность эмоций участников конфликтов, изначальную силу группового стремления к автономии, к жертвенности, готовность перейти к самым жестоким методам насилия. Частичным ответом на эти вопросы в рамках политологических конструкций была попытка использовать в трактовке событий в сфере межэтнических конфликтов в бывшем СССР аргументы концепции логики коллективного поведения. Эти apгументы заслуживают внимания, ибо частично объясняют то, что на бытовом или журналистском языке называют "националистическим психозом", "митинговой демократией" и т.п.

По-видимому, аспект поведенческой психологии, социально-психоло-гические механизмы этнических конфликтов играют гораздо более важную роль, чем это представлялось в рамках традиционных интерпретаций. Имеется достаточно ^свидетельств того, что группы с приниженным статусом, диск-38, криминируемые в господствующих структурах часто выража­ют страх за само свое существование, даже если демографиче­ские, политические и культурные условия их существования не столь на самом деле экстремальны. Эта, по выражению ДГоровица, "реакция обеспокоенности" проистекает из-за распространения гипертрофированного чувства опасности и порождает "крайние действия в ответ на довольно умеренные угрозы".

Подтверждением этого тезиса может быть порожденная на волне критики советского режима яркая и экзальтирован­ная риторика о "вымирании" наций, культур, языков и тд. Объективный анализ демографических и социально-культур­ных параметров большинства этнических групп, составляв­ших население СССР, не подтверждает подобную аргумента­цию активистов национальных движений. Несмотря на все преступления прошлого режима в отношении народов и глубо­кие кризисные явления, все же ни одна этническая культура не исчезла с карты Советского Союза, а некоторые сравни­тельно немногочисленные культуры, как, например, прибал­тийских народов, даже по европейским стандартам можно с полным основанием отнести к процветающим. Едва ли в Евро­пе можно найти еще хотя бы один народ численностью менее одного миллиона человек, который имел бы такие развитые институты национальной культуры (театр, литературу, музы­ку, науку, образование), какие имели эстонцы или латыши. Не говоря уже о более крупных народах.

И все же иррациональное восприятие угрозы утратить самоценность той или иной группы (а значит и принадлежа­ щей к ней личности) стало мощным средством мобилизации и политической реальностью, помогающим понять жесткость оформившихся предубеждений, экстремизм этнических требо­ваний и достаточность мотивов для вовлечения в конфликт широких масс рядовых участников.

Подобную неадекватность реакции на часто гипотетиче­ские угрозы (раздача земельных участков, предоставление квартир этническим чужакам) можно проследить и при воз­никновении конфликтов в средне азиатских республиках (события в Оше, Душанбе).

К разряду социально-психологических причин межэтни­ческих конфликтов и национальных движений можно отне­сти и чувства утраты достоинства, пережитых "исторических несправедливостей". Проявления этничности в крайних, манифестных формах зачастую представляют собою своего рода терапию от гигантской травмы, нанесенной национальному достоинству многих народов, а вернее всех без исключения - от русских до малочисленных народов Севера. На стыке социально-психологических и политологических интерпретаций находится проблем? групповой легитимности, связи коллектив­ного самосознания и идентичности с фактом существования политического образования в форме сложившейся государственности. Со стороны этнических групп формулируется пред­ставление, а затем и политическая программа, что государст­во атрибут и гарант сохранения групповой целостности, а зна­чит и то, что составляет государство (территория, обществен­ное устройство, институт власти) должно иметь этнонациональный характер и быть элементом какой-то одной культурной системы, начиная от придания статуса государственному языку референтной группы и кончая культурными традиция­ ми. Эти представления и претензии создают как бы моральную основу для требований исключительного контроля над госу­дарством со стороны определенной этнической общности, да­ же если ее представители не составляют большинства населе­ния данного государства или большинство членов этой общно­сти проживает за пределами, данного государства.

Аргументы в пользу такой формулы, как правило, берут­ся из истории со ссылками на те ее периоды, которые наиболее выгодно могут быть использованы для определения границ и статуса "национального" государства. Именно эти представ­ления и основанная на них стратегия политического действия заключают в себе потенциальную двигательную силу возможного массового этнического конфликта. Причем, в данном слу­чае претензия на "свое" государство или на исключительный политический и культурный статус одной из групп его населе­ния не обязательно выступает только как средство обеспече­ния материальных или гедонистических выгод этнических элит лично для себя или для всей группы.

Борьба за создание собственной государственности мо­жет быть сама по себе целью (или вернее - самоцелью) как подтверждение статуса и факта существования группы и как гарантия от реальных и гипотетических угроз иноэтнического или просто чуждого доминирования над физической и куль­турной средой обитания группы. Этот страх оказаться в под­чинении может быть сильнее любых материальных расчетов, и как реакция на него возникает стремление к оформлению оп­ределенных символов своей групповой легитимности и защи­щенности. Такими символами чаще всего выступает террито­рия, которая в данном случае рассматривается не просто как источник жизнеобеспечения, тем более что современное эффективное хозяйство и рыночная экономика действуют вне эт­нических и государственных границ. Борьба армян и азербай­джанцев за Нагорный Карабах, стремление японцев вернуть "свои северные территории", чувства русских в отношении пе­редачи Крыма и т.п., безусловно, заключают в себе во многом символический, а не только прагматический интерес. И эта символическая сторона вопроса может обладать мощной реальной силой. Анализ поведения государства, а вернее его граждан, в отношении территориальных вопросов часто пора­жает своей иррациональностью: государства более готовы терять своих собственных граждан в виде жертв насилия и эмигрантов, чем делать территориальные уступки.

Аналогичное символическое значение содержит в себе и проблема языка. Не случайно в программах национальных движений борьба за распространение и утверждение статуса родного языка рассматривается не только как часть общей культурной политики по расширению возможностей для пред­ставителей определенной национальности в области образо­вания и в сфере трудовых отношений. Стремление этнической группы придать собственному языку официальный (государ­ственный) статус стало также средством утвердить свою вновь обретаемую групповую целостность и свою более высо­кую легитимность по сравнению с другими членами соответствующего политического образования. Тем самым язык превра­щается в один из символов доминирования этноса.

Символические интересы в системе межэтнических отно­шений - это не просто иллюзии, которыми элиты манипулиру­ют для мобилизации масс во имя более прагматических целей. Обладание престижными символами есть вполне реальный и рациональный предмет для этнического конфликта, ибо сам престиж этнической группы зависит от более высокого и пред­почтительного статуса каждого из членов этой группы, что находит повседневное подтверждение в личностных контак­тах носителей разных языков. Знание официального языка есть один из маркеров принадлежности к титульной группе. Проблемы престижа и символов, в отличие от материальных интересов, которые чаще всего лежат в основе социальных конфликтов, гораздо труднее разрешить, ибо символические требования часто не поддаются перераспределению или комп­ромиссу. Они выражаются на языке моральных и эмоциональ­ных категорий и не подвержены количественным характеристикам. Именно поэтому этнические конфликты содержат в себе трудно примиримую иррациональность и зачастую обре­тают весьма разрушительный и кровавый характер.
^

43. У. Юри . Этнические конфликты: что можно сделать?

Проблема этнических конфликтов существует практически повсюду в мире… Проблема предотвращения и урегулирования этнических конфликтов настолько сложна, что эффективно решать ее мы можем только объединяя наши знания. Есть старая ирландская пословица:»Это частная потосовка или к ней можно присоединиться?» В сегодняшнем взаимозависимом мире нет больше «частных потасовок». Любой конфликт затрагивает всех нас.

Как ни странно, увеличение числа этнических конфликтов стало результатом широкого позитивного явления – передачи властных полномочий на более низкий политический уровень. Все этнические группы в мире проходят через три этапа развития. Первый этап – этап зависимости и дискриминации. Затем следует этап независимости, что необязательно означает создание независимого государства. Речь идет о таком моменте, когда люди берут под контроль свою собственную судьбу. Хотя этот этап можно рассматривать как весьма положительный, он способен положить начало большому числу разрушительных конфликтов. Третий этап, следующий за этапами зависимости и независимости – это стадия взаимозависимости, взаимовыгодного существования с другими группами. Наша задача состоит в том, чтобы подумать над тем, как двигаться к этому третьему этапу.

Представление о государстве как единой нации, одной этнической группы – заблуждение. Большинство людей живет сегодня в многонациональных обществах. Вопрос в том, как жить вместе мирно, несмотря на наши различия, каким образом свести наши различия к позитивному, а не отрицательному балансу. Для этого требуется многоцелевая стратегия. Одно из ее направлений безусловно экономическое формирование сильной и процветающей экономики. Второе направление – безопасность, обеспечение физической безопасности всех граждан и групп. Главное же направление – политическое. Оно предусматривает создание нового политического механизма для преодоления серьезных различий, а также формирование новой политической культуры, то что мой коллега Дэвид Гамбург назвал «Демократическим урегулированием конфликтов».

Эта новая политическая система состоит из трех компонентов. Первый относиться к власти. Задача в том, чтобы создать демократические институты, в которых были бы представлены все этнические группы и которые имели бы механизм сдержек и противовесов, не допускающий злоупотребление властью. Второй компонент касается прав. Необходимо разработать кодекс прав для каждого человека и групп с последующим созданием трибуналов, судов и независимой системы судопроизводства, которые обеспечили бы соблюдение этих прав. Третья составная часть - интересы. Речь идет о переговорном процессе, в ходе которого представители групп вместе вырабатывают решения, отвечающие основным интересам всех вовлеченных сторон.

Из трех компонентов важнейшим является блок, касающийся переговоров по согласованию интересов. Демократия в США, например, это в первую очередь не выборы и не возможность обратиться в суд. Это главным образом разрешение разногласий в ходе переговоров. Конституционная и законодательная система призваны прежде всего содействовать такому переговорному процессу и поддерживать его.

Ключевое значение, однако, имеет практическая реализация вышеназванного. Мы можем сколько угодно рассуждать о таких системах. Главный же вопрос в том, как приступить к созданию таких систем… я попытался представить, что предпринял бы руководитель – будь то официальный представитель власти или имеющий влияние неформальный лидер – для разрешение такой сложной проблемы как этнический конфликт. Если горы высоки и неприступны, где проходы и тропы, по которым их можно преодолеть?

Позвольте мне высказать несколько предложений, основанных на моем собственном опыте и опыте моих коллег в урегулировании этнических конфликтов.

^ 1. Главное – предотвращение.

Как писал Шекспир – “Небольшой костер нетрудно затоптать, но если дать ему разгореться, то рек не хватит, чтобы потушить пожар.» Этнический конфликт подобен пожару. Его можно погасить или предупредить его возникновение. Но если позволить пожару распространиться, то этнический огонь поглотит все. Российская Федерация – это не Югославия. Пока еще не Югославия, но может ею стать. Действовать надо именно сейчас, а не через год или два, когда возможно будет уже слишком поздно. Необходимо предупредить людей от опасности. Некоторые думают, что здесь такое произойти не может. В Югославии тоже многие так считали. Этнический конфликт может возникнуть где угодно. Сэмуэль Джонсон однажды сказал: «Ничто так не способствует сосредоточению мысли, как перспектива быть повешенным». Необходимо заставить задуматься тех, кто способен остановить ненужную эскалацию конфликтов.

^ 2. Организация дискуссий.

При этнических конфликтах во многих случаях отсутствуют условия для конструктивного обсуждения проблем. Важно с участием всех вовлеченных сторон создать такие условия. При этом полезно учитывать, что у каждого народа есть свои традиции того как собрать людей вместе. Желательно, чтобы при обсуждении были представлены, насколько это возможно, различные точки зрения, включая и самые крайние, поскольку участие в обсуждении часто может оказывать сдерживающие влияние.

Неплохо разработать какие-то базовые правила ведения дискуссий. Одним из возможных является правило «не обвинять», так как обвинения приводят обычно к поляризации мнений. Другой принцип – «никаких личных нападок», а третий – «не прерывать». Главное – содействовать тому, чтобы все были выслушаны, так как во многих подобных дискуссиях все в основном только говорят и мало кто кого слушает. А понимание и сближение возможны только если участники будут прислушиваться друг к другу.

Одни дискуссии могут быть публичными, другие – закрытыми, чтобы обеспечить доверительный характер обмена мнениями. В одних могут участвовать руководители, в других – простые граждане или, скажем, молодежь, чьи взгляды еще не сформировались.

^ 3.Способствовать высказыванию обид в контролируемой обстановке.

В острых конфликтных ситуациях очень часто необходимо поговорить о прошлом, прежде чем можно будет обратиться к будущему. Только в случае уважительного отношения к истории и признания имевших место в прошлом страданий, можно перейти к конструктивному обсуждению планов на бедующие. У каждого народа есть свои, примирению ритуалы, обряды, которые обычно предусматривают признание нанесенных в прошлом обид и обмен извинениями.

^ 4. Содействовать процессу совместного решения проблем.

Пожалуй, самое значительное, что можно сделать - это содействовать такому процессу решения проблем, когда представители различных групп вместе рассматривают вопросы согласования интересов, основные требования и устремления каждой из сторон. Это предусматривает выход за рамки жестких позиций и обращение к мотивировкам, лежащим в основе. Что стоит за призывами к отделению? Безопасность? Желание быть признанным? А может быть это форма выражения групповой идентичности? Если попытаться понять, что стоит за жесткими требованиями каждой из сторон, то обнаружатся возможности для созидательных решений, которые отвечали бы основным интересам всех, во всяком случае, в достаточной степени, чтобы продвигаться вперед.

В качестве примера посмотрим, что произошло с проблемой басков в Испании за последние десять лет… движение в поддержку создания независимого государства басков сопровождалось огромной волной насилия и терроризма. В ходе переговорного процесса была предпринята попытка обратиться к тому, что стояло за требованием самоопределения. Основные чаяния многих басков заключались в том, чтобы получить возможность участвовать в создании и управлении своими собственными государственными институтами. В настоящее время у басков есть свой парламент, обладающий значительной долей власти, включая право устанавливать налоги. Они управляют своими школами и своим судом. Региональная администрация находится в их руках. Конфликт не исчерпан, но важно, что по мере того, как он трансформировался в мирный процесс политического решения проблемы, насилия стало меньше.

^ 5. Определить общие цели.

В процессе совместного решения проблемы полезно вести поиск общих целей. Наряду с большим количеством разногласий могут быть и сферы согласия, такие как экономическое развитие региона, защита окружающей среды или формирование демократических институтов. Если в центре обсуждения будут только вопросы конфликта, дискуссия может быстро обостриться. Но если стороны в конфликте удастся объединить в поддержку общей цели, то совместная работа ради этой цели сможет обеспечить условия, в которых будет легче решать более трудные вопросы.

^ 6. Содействовать взаимному проявлению доброй воли.

Для того, чтобы добиться прогресса на переговорах, необходимо обеспечить благоприятную атмосферу, климат доверия, особенно там, где царит враждебность. Рассеять недоверие можно обозначив меры, которые стороны могут предпринять для демонстрации доброй воли. В некоторых конфликтах, например, это может быть взаимное освобождение заложников. Так начинается процесс деэскалации конфликта.

^ 7. Выработка проектов возможных соглашений.

Следующий шаг - выработка возможных предложений, будь то условия прекращения огня или принципы новой конституции. Представители сторон могут в неофициальном порядке высказать свое мнение об этих предложениях, критиковать их, давать свои замечания. Эти предложения не могут быть представлены как окончательные рекомендации, а должны просто рассматриваться как возможный план действий. С учетом замечаний эти предложения могут непрерывно улучшаться до тех пор, пока не будут отражать суть консенсуса, достигнутого сторонами. На этой стадии предложения уже могут быть включены в официальную повестку дня переговоров.

^ 8. Институализация процесса решения проблем и переговоров.

Большинство конфликтов урегулировано не будет. По-прежнему будут возникать проблемы. Вот почему важно создать институты, которые содействовали бы продолжению процесса поиска решений и переговоров. Для этого можно создать специальные центры, где люди собирались бы для обсуждения конфликта и получали бы информацию о процессе переговоров и поиске решений.

^ 9. Привлечение внешних ресурсов для формирования стимулов к сотрудничеству.

Внешние средства могут помочь в формировании стимулов для сотрудничества конфликтующих сторон. Например, в свое время Мировой банк помог Индии и Пакистану разрешить сложный спор вокруг р. Инд, предоставив финансовые средства для совместного освоения реки. Внешние средства - это также зарубежные университеты и фонды, имеющие опыт урегулирования этнических конфликтов. Они могут оказать помощь в подготовке кадров и консультациях.

^ 10. Учите других тому, что узнали сами.

Ни у кого нет ответов относительно решения этнических конфликтов. Всем нам надо учиться. Каждый конфликт это лаборатория, в которой можно получить представление и уроки, полезные для других конфликтных ситуаций. В качестве последнего совета я хочу вам предложить делиться вашим опытом с теми, кто занимается проблемами этнических конфликтов в других странах. Только объединяя наши знания, мы сможем разобраться и эффективно решать конфликты подобного рода.

Процесс трансформации этнического конфликта не является легким. Он требует непрерывного совместного поиска решений и формирования демократических институтов. Многие считают, что многонациональный характер государства является огромной проблемой. Но это может быть и благоприятным фактором. Учтите, что самые богатые люди на земле - граждане многонациональной страны. Я имею в виду не США, а Швейцарию. Население Швейцарии разделено на германоязычных, франкоязычных и итало-язычных, и тем не менее страна использовала преимущества из своей неоднородности.

Позвольте закончить одной из моих любимых восточных притч. Это история о старике, который оставил после смерти в наследство трем своим сыновьям 17 верблюдов. Старшему сыну он завещал половину верблюдов, среднему - треть, а младшему одну девятую часть. И сыновья стали ссориться, потому что 17 не делится ни на 2, ни на 3. Ссора переросла в серьезный конфликт. В конце концов, они обратились за помощью к старому мудрецу. Мудрец долго думал и, наконец, сказал братьям: "Не знаю, смогу ли я вам помочь, но в всяком случае вы можете взять моего верблюда." Таким образом у братьев стало 18 верблюдов. Старший брат взял свою половину - 9 верблюдов. Средний брат получил третью часть, от 18 это 6 верблюдов, а младшему досталась девятая часть, т.е. 2 верблюда. Сложив 9, 6 и 2 вы получите 17. У них остался еще один верблюд и они вернули его мудрецу.

Мне кажется, что многие конфликты подобны спору о 17 верблюдах. На первый взгляд они кажутся совершенно не поддающимися решению. Как можно взяться за такую проблему? Так или иначе нужно отступить на шаг, посмотреть на проблему со стороны, как тот мудрец, и попытаться вернуться уже с"18 верблюдами". Надеюсь, что некоторые практические меры, о которых мы говорили в течение последних 2 дней станут для вас этим "восемнадцатым верблюдом".

Основные тенденции и механизмы урегулирования конфликтов.

Вопрос 1: сущность, типология, особенности и процесс развития международных конфликтов;

Вопрос 2: тенденции и механизмы урегулирования конфликтов.

Международный конфликт это взаимодействие двух или более элементов системы МО, которые преследуют взаимоисключающие или взаимно не совместимые цели. При исследовании сущности международного конфликта, основными характеристиками анализа является: 1) география – место нахождения и; 2) время – временная протяженность внутренних этапов или хронологических фаз конфликтов; 3) интенсивность конфликта и его колебания во времени; 4) структура конфликта – количество участников и их качественные характеристики, мотивации конфликта и цели участников. В том числе идеологические объяснения конфликтных действий, тип характер и количество конфликт объектов, то есть количество спорных вопросов, на решения которых нацелены участники конфликта. Ситуационный контекст – внутреннее состояние участников и общее состояние среды международной среды во время конфликта. Восприятие участниками друг друга(стереотипы, образы соперников, характер знаний о сопернике). Тип поведение участника конфликта – стратегия и тактика, комплекс средств и методов достижения целей. Функции конфликта для непосредственных участников и для всей системы МО.

При анализе того или иного конфликта необходимо выделять качественные характеристики участников конфликта. Сопоставить их по уровню мощи, как они потенциально мобилизованы для ведения конфликтных действий, то есть к какому рангу принадлежат участники (великая держава, региональный гегемон, ядерная держава, технологическая обеспеченность). Сравнение по уровню экономического и социокультурного развития. Сравнить по линии исторического опыта и традиций участия в международно-политических взаимодействиях.

Важно уделить внимание проблеме мотивации конфликтов: 1) антагонизм ценностных систем участников; 2) стремление государств создать желаемое будущее; 3) желание получить прямую выгоду от конфликта; 4) стремление разрешить внутренние проблемы страны. За период после 2МВ в мире произошло более 250 конфликтов, если рассмотреть по мотивации конфликтов, то их можно характеризовать по: 1) характер политического руководства; 20 создание нового государства как политической единицы; 3) поддержание суверенитета страны. Территориальные вопросы как основа для развития: захватить пространства, территориальная экспансия. Вопросы выживания государства. 6) контроль за стратегической территорией; 7) национальные объединения или консолидация наций. 8) защита или поддержание военно-политического союзника (4%); 9) защита экономических; 10) религиозно-этнические причины; 11) необходимость выполнять союзнические обязательства.

Одной из наиболее важных позиций является проблема функций конфликтов. Главная общая функция конфликтов состоит в том, что он содержит в себе потенциал к переменам, возможность качественных изменений, как самих участников, так и среды МО. Кроме того имеется и частная функция конфликтов: 1) конфликт может разрушать или создавать системную модель МО, такими конфликтами является большие войны; 2) конфликт может способствовать созданию и консолидации военно-политических и других объединений государств (блоков, союзов, интеграционных структур и ТД); 3) конфликт может вести к формированию региональных подсистем МО и возникновению в регионах иерархических структур, которые регулируют отношения между государствами; 4) конфликт в процессе своего развития может создавать новые, дополнительные ценностные и целевые мотивации участников, которые способствуют долговременному самовоспроизводству конфликтов. 5) конфликт может изменить внутреннюю природу (основные качественные характеристики его участников) - уровень мощи, социально-экономические и политические отношения в обществе. 6) конфликт часто выполняет интегративную функцию, то есть способствует сплочению социума внутри стран участниц, мобилизации всех ресурсов. Как правило выполнение этой функции сопровождается мобилизационной идеологии служащей и оправдывающей участие в МПК. Оборотной стороной интегративной функции выступает функция дифференциации. Она проявляется что какая-то часть социума: а) отказывается воспринимать МПК как необходимый или неизбежный; б) отделяет себя от остальной части общества по линии участия в данном конфликте; в)

8) МПК может приводить к изменению международного статуса одного или более участников. Например: участие Японии в подавление восстания в Китае, а за тем победа в русско-японской войне 1905 года вывело Японию в статус великих держав

Возникновение и развитие МПК связано: 1) с объективными противоречиями возникающими между государствами; 2) субъективными факторами как ВП; 3) с личными характеристиками и качествами причастных к принятию решений политических деятелей.

Специфика межгосударственных конфликтов определяется следующими обстоятельствами: 1) их субъектами выступает государства или коалиции; 2) в основе межгосударственных конфликтов лежит столкновение национально-государственных интересов сторон; 3) межгосударственный конфликт является продолжением политики государств участников; 4) современные межгосударственный конфликт одновременно глобально и локально влияет на МО; 5) межгосударственный конфликт сегодня несет опасность массовой гибели людей в них и во всем мире. В историческом плане противоречия лежащие в основе конфликтов можно представить так: 1) 16 и начало 17 века: причина конфликтов лежат в религиозной сфере; 2) конец 17 и 18 века: наиболее существенными оказались противоречия в династических интересах; 3) 19 век: противоречия в развитии национальных интересов государств; 4) 20 век: идеологические противоречия которые выразились в холодной войне; 5) конец 20 и начало 21 века: ломка биполярной структуры мира: б) обострение противоречии происходит при быстром социальном развитии, когда у одних социальных групп появляется шанс значительного обогащения, они получают доступ к власти и вступают в противоречия с интересами других групп; в) резкий рост народонаселения в ряде стран; г) распространение оружия и бесконтрольность его использования; д) не исчезли противоречия между индустриальными и сырьевыми странами; е) развитее процессов урбанизации и миграции населения в города, которому оказались не готовы многие государства.

Политическая наука и практика МО знает различные типы и виды МПК но единая типология МПК отсутствует. Наиболее часто в классификации МПК встречается их разделение на симметричные и ассиметричные. К симметричным конфликтам относят, такие конфликты, которые характеризуются примерно равными силами втянутых сторон. Асимметричные конфликты с резким различием потенциалами конфликтующих сторон. Интересную классификацию МПК предложил Раппопорт. По его мнению конфликты бывают трех видов: 1) в форме сражения, в котором стороны изначально воинственно настроены относительно друг друга и стремятся нанести противнику максимальный урон, не взирая на ущерб; 2) в форме игры: поведение сторон согласуются рациональными соображениями, не смотря на внешнее проявление воинственности стороны не склонны обострят ситуацию до крайности; 3) конфликт в форме дебатов: стремление сторон разрешать возникающие противоречия путем достижения компромиссов.